Посмотри на меня: Ты помнишь,
Как когда-то давным-давно
Ты меня целовал без счета,
Позабыв запереть окно.
На веранде совсем стемнело,
С подоконника дождь стекал,
И за темным кустом сирени
Начался соловьиный шквал.
Я не помнила, я не знала,
Сколько дней и часов подряд
Я с тобой проводила рядом,
Не скрывая бесстыдный взгляд.
Я пила тебя, словно воду
Из колодца достав в ведре.
Опускала глаза и ноздри
И захлебывалась в тебе.
И безумная, и шальная,
Я хотела тебя всего!
Раствориться, пропасть, стереться
Иль сгореть, ни боясь ничего.
И как ты говорил – ты помнишь?
«Я тебя позабыть не мог.
Я искал тебя днем и в полночь,
Исходил без числа дорог.
Дай мне губы твои, дай руки,
Дай ореховых глаз испить.
Я хочу до утра, до муки
Твое нежное тело любить!»
Я ответить тебе не смела,
Я тебе не сумела сказать –
Только тело, юное тело
Я смогла, не стыдясь, отдать.
А душа моя – странная птица –
Все поверить тебе не могла
И надеялась, что другие
В тишине зазвучат слова.
И летела душа как в пропасть,
Вместе с телом гореть в огне.
И душа ненавидеть стала
Подчиненность мою тебе.
Эту двойственность, раздвоенность
Я несла в себе, словно крест:
То вдруг тело распятое стонет,
То душа себя поедом ест.
Посмотри на меня: что ты думал,
Что хотел ты себе доказать,
Поднимая на крест мою Душу,
Чтоб желанное тело обнять?
Посмотри на меня: другая
Пред тобою стою теперь.
И глаза, и лицо закрыла,
Как скупец запирает дверь.
Мое тело уже не юно,
Испытало много страстей,
И душа позабыла споры,
Что любовь разжигала в ней.
И любовь стала, словно ситец,
Полинявший за много лет:
Хоть остался на нем рисунок,
Только красок тех ярких нет.
Почему же вернуть ты хочешь
Этот спор, что остыл давно.
Мы простили и мы простились:
Не старайся открыть окно.
Этот сладкий сиреневый вечер
Мы не сможем с тобой забыть,
Как и слов недосказанных ветер,
Что нас смог навсегда разлучить.