Шекспир не пьёт мартель и кьянти,
не тратит деньги на сигары.
Шекспир не помнит о таланте,
стыдливо пряча гонорары.
Шекспир обедает не в клубе,
а варит дома макароны.
Жена Шекспира просит шубу,
хотя бы просто из мутона.
Шекспир не требует прибавки –
худрук купил себе Хайлэндер.
Шекспир не знает слова «ставка» –
в театре в моде слово «тендер».
Такая вот драматургия
с унылой догмой эпилога:
не хочешь ты – придут другие,
худрук один – шекспиров много.
Шекспир бурчит «дерьмо собачье»,
определяя сущность мира,
где нет насущнее задачи,
чем продавать в себе Шекспира.