Затем пришёл в Ремуну Шри Чайтанья,
где Он простился с Раманандой Раем. (153)
Не выдержав разлуки с Махапрабху
упал на землю без сознанья Рамананда,
а Шри Чайтанья на колени его взял
и безутешно зарыдал от горя. (154)
Сам Шри Чайтанья также выдержать
не мог разлуку с Раманандой Раем.
Накал их чувств был так высок,
что я не в силах продолжать писать об этом. (155)
Затем достиг границ Ориссы Шри Чайтанья,
и там наместник царский Его встретил. (156)
Он пару дней Махапрабху служил,
а после рассказал подробно
о пути дальнейшем. (157)
Сказал он: «Дальше начинаются
владенья мусульманского пьянчуги-шаха.
Из страха перед ним
почти никто не ходит по дороге этой. (158)
Его владенья простираются
вплоть до реки Пичхалда,
через которую, без позволенья шаха,
никто переправляться не рискует. (159)
Прошу, останься здесь на пару дней,
чтоб мы успели с ним договориться.
А после я смогу Тебе помочь
ту реку пересечь и путь продолжить». (160)
В то время на заставу этих воинов орисских
проник переодетый мусульманин-соглядатай. (161)
Увидев поразительные качества Чайтаньи,
шпион вернулся к шаху и промолвил: (162)
«Пришёл один монах из Джаганнатха Пури.
Его сопровождают множество святых великих. (163)
Они все постоянно славят хором Кришну,
танцуют и поют, смеются, а порою плачут. (164)
Несметная толпа людей
взглянуть пришла на этого санньяси,
но стоит им Его увидеть,
как домой уже никто идти не хочет. (165)
Почти безумными становятся все люди.
Они танцуют и поют святое имя Кришны,
рыдая так, что падают порой на землю. (166)
Всё это невозможно описать словами.
Понять всё это сможет тот,
кто сам лишь всё это увидит.
Могущество такое в Нём я ощущаю,
что верю — это Сам Всевышний!» (167)
Сказав это, шпион тот начал
сам петь святое имя Кришны,
смеясь и плача, и танцуя как безумец. (168)
Тогда как мусульманский шах
был впечатлён так сильно вестью этой,
что на орисскую заставу
своего секретаря отправил. (169)
И стоило секретарю тому молитвы вознести
стопам святым Чайтаньи Махапрабху,
как он непроизвольно стал в блаженстве
петь имена святые: «Кришна! Кришна!» (170)
Лишь успокоившись, он выразил почтенье
наместнику царя Ориссы и сказал:
«Меня к Тебе послал владыка мусульманский. (171)
Желает он сюда прийти
и встретиться с Чайтаньей Махапрабху.
Даёшь ли ты на это позволенье? (172)
Его стремление прийти так сильно,
что он почтительно желает
о перемирии с тобою договор составить
и прекратить все стычки боевые». (173)
Наместник был безмерно удивлён,
что кто-то смог так сильно повлиять
на мусульманского пьянчугу-шаха. (174)
Подумал он: “Наверно это Сам Махапрабху
смог так его сознание очистить.
Ведь Он способен каждого спасти,
кто лишь Его увидит, или просто вспомнит”. (175)
Затем к секретарю наместник обратился
«Твой шах удачлив безгранично.
Пускай приходит он увидеть Махапрабху. (176)
Но лишь условие одно он должен соблюсти —
пускай придёт сюда шах безоружным,
и взяв с собою не более семи придворных». (177)
Посланник к шаху своему вернулся
и обо всём ему поведал.
И шах отправился к заставе,
в индусскую одежду облачившись. (178)
Издалека увидев Шри Чайтанью,
тот шах упал на землю в дандавате,
а по лицу его катились слёзы ликованья. (179)
Затем почтительно наместник,
подвёл его к Чайтанье Махапрабху.
Сложив ладони, шах стал петь святое имя Кришны. (180)
Воскликнул он: «Зачем я принял это низкое рожденье?
Пусть лучше я родился бы индусом! (181)
Родись индусом, я бы мог достичь
Твои святые лотосные стопы.
Сейчас же моё тело бесполезно.
Позволь мне умереть немедля!» (182)
Наместник царский изумился,
когда слова эти услышал.
Припал он тут же к стопам Махапрабху
и возносить стал множество молитв смиренных: (183)
«Лишь раз услышав Твоё имя
даже нижайший из людей очиститься способен.
А этой дживе посчастливилось сегодня
Тебя воочию увидеть. (184)
Что удивительного в том,
что этот шах сейчас обрёл такое благо?
Ведь для любого, кто Тебя увидит,
становится возможно это. (185)
“Любой, кто слушает иль воспевает
Твои святые имена, Господь,
кто пред Тобой склоняется
иль просто о Тебе лишь помнит,
становится способен совершать
любые ритуалы Вед,
пусть даже он рождён в семье собакоеда.
Так что же говорить о тех,
кто смог Тебя воочию увидеть?” (186)(ШБ 3.33.6)
Затем Чайтанья Махапрабху
Свой милостивый взгляд на шаха бросил,
и, чтоб приободрить его, сказал:
«Пой имена ‘Хари’ и ‘Кришна’». (187)
А тот ответил: «Коль меня Ты принял,
то дай служенье мне. Что сделать для Тебя? (188)
Я в прошлом был безжалостен
к коровам, брахманам, вайшнавам.
Скажи мне, что мне сделать,
чтобы избавиться от этого греха?» (189)
Сказал ему тогда Мукунда Датта:
«Послушай, Махашой, сейчас Махапрабху
желает побыстрей достичь священной Ганги. (190)
Помочь Ему ты можешь в этом.
Веление исполнив Шри Чайтаньи,
ты обретёшь немысленное благо». (191)
Затем тот шах с молитвами склонился
к стопам Чайтаньи Махапрабху,
и спутникам Его почтенье оказал большое.
А после удалился с радостью великой. (192)
Наместник царский обнял его пред уходом,
и дружбу заключил с ним,
поднеся ему различные дары. (193)
На утро шах послал с секретарём
на переправу множество красивых суден,
желая послужить Махапрабху. (194)
Пришёл наместник с Махапрабху.
На берегу их шах сам встретил
и стопам Шри Чайтаньи поклонился. (195)
Одно из новых суден сделали с каютой.
И именно на нём поплыл Махапрабху
со спутниками всеми. (196)
С наместником простился Махапрабху,
а тот на берегу стоял и безутешно плакал. (197)
Из опасенья перед шайками бандитов
поплыл шах мусульманский вместе с ними,
взяв десять суден, полных воинов охраны. (198)
В Мантрешваре, опасном месте,
шах повелел сойти на берег,
и сам сопроводил Чайтанью
к деревне Пичхалада. (199)
В деревне этой Шри Чайтанья
тепло простился с этим шахом,
и тот явил блаженство премы,
которое я даже описать не в силах. (200)
Необычайны игры Шри Чайтаньи Махапрабху.
Любой, кто просто слушает о них,
великую удачу вместе с славой обретает. (201)
На том же судне путь продолжив,
Махапрабху достиг деревни Панихати,
а капитана одарил Своей накидкой. (202)
Услышав о приходе Махапрабху,
к Нему пришли все жители деревни,
и многие даже в воде стояли. (203)
* * *
Вернись домой и сохраняй терпенье,
не становись безумцем.
Лишь постепенно, шаг за шагом,
возможно пересечь бескрайний океан самсары. (237)
* * *
Предлог, чтобы прийти ко Мне,
тебе откроет Кришна в своё время.
Тому, кто милость Кришны заслужил,
никто чинить препятствия не сможет». (241)
Сказав это, Махапрабху простился с Рагхунатхом.
И тот, домой вернувшись, следовал Его наказу. (242)
Оставив показное отреченье и безумство,
он без привязанности исполнял свой долг. (243)
Его отец и мать возликовали, видя это,
и потому ослабили за ним надзор. (244)
Тогда как в Шантипуре Шри Чайтанья
собрал всех бхакт с Адвайтой и Шри Нитьянандой. (245)
Затем Он обнял всех и произнёс:
«Прошу, позвольте Мне вернуться в Нилачалу. (246)
Я встретился со всеми вами здесь,
и этим летом нет нужды
вам всем идти на Ратха-ятру в Пури. (247)
Оттуда во Вриндаван Я пойду.
На то Мне дайте позволенье,
чтобы Я быстрей сюда прийти смог снова». (248)
Затем Он к стопам матушки припал смиренно
и позволенье получил её во Врадж идти. (249)
Шримати Шачидеви проводили в Навадвипу,
а Шри Чайтанья с бхактами пошёл в Ниладри. (250)
И по пути все сыну Шачи преданно служили.
Так Шри Чайтанья счастливо вернулся в Нилачалу. (251)
Придя, Чайтанья сразу же пошел в храм Джаганнатха.
И город тут же облетела весть: ‘Махапрабху вернулся!’ (252)
Все преданные счастливо пришли Его увидеть,
и Он в блаженстве премы всех их обнял. (253)
Там были Каши Мишра, Рамананда,
Прадьюмна, Сарвабхаума и Ванинатх,
Шикхи Махити и другие бхакты. (254)
Пришёл на эту встречу также Гададхар Пандит.
Им всем сказал Чайтанья Махапрабху: (255)
«Через Бенгалию решил пойти Я во Вриндаван,
чтоб Свою матушку и Гангу по пути увидеть. (256)
Но стоило в Бенгалию Мне выступить,
как тысячи людей пошли за Мною. (257)
Меня увидеть сотни тысяч человек пришли.
В такой толпе путь продолжать уж было невозможно. (258)
Толпа разрушила заборы и дома повсюду.
Вокруг словно раскинулось бескрайнее людское море. (259)
С большим трудом достиг Я Рамакели.
В деревне этой повстречал Я Рупу с Санатаном. (260)
Два этих брата — величайшие из бхакт,
достойные снискать всю милость Кришны,
хотя в миру они — почтенные визири,
что занимают положение министров главных. (261)
Их мудрость, преданность Шри Кришне,
а также понимание духовных истин высочайших
почти не знает равных в этом мире.
Но, несмотря на это, двое братьев
себя считают ниже, чем солома под ногами. (262)
Смирение их даже камень растопить способно.
Весьма довольный ими, Я к ним обратился: (263)
«Вы превосходите других во всём,
но совершенно не кичитесь этим.
И потому спасёт вас скоро Кришна». (264)
Сказав эти слова, Я попрощался с ними.
Но, на прощание, Санатан
сказал одну загадочную фразу: (265)
«Тому, кто во Вриндаван держит путь,
вести с собой несчётную толпу не подобает». (266)
Словам тем Я вначале не придал значенья,
а утром выступил в Канаи-Наташалу. (267)
Но ночью Я слова эти Санатана обдумал,
которые облёк он в форму афоризма. (268)
Он правильно сказал: когда за Мной
идёт несметное число народа,
Меня легко могут принять за самозванца. (269)
Вриндаван труднодостижим и неприступен.
Вне суеты это святое место.
Идти туда Мне нужно одному,
или со спутником одним всего лишь. (270)
Пришёл один во Врадж Шри Мадхавендра Пури,
и Кришна встретил его лично,
явившись будто бы затем,
чтоб молоком нектарным
голод утолить Шри Мадхавендры. (271)
А Я же во Вриндаван шёл как чародей цыганский,
желающий безмерно удивить всех своим шоу.
Не следует с такой толпой идти во Врадж. (272)
Затем решил Я, что пойду туда один,
либо с одним слугой в сопровожденьи.
И лишь тогда мой путь во Врадж чудесным станет. (273)
Вместо того, чтоб одному идти во Врадж,
Я словно в барабаны бью в солдатском марше. (274)
Коря Себя за это, Я спокойствия лишился,
и повернул назад, к священной Ганге. (275)
Домой вернулись бхакты все Мои.
Лишь шестерых оставил Я с Собою. (276)
Прошу вас, если вы довольны Мной,
то посоветуйте как Мне прийти во Врадж,
при этом избежав любых преград и затруднений. (277)
Оставил здесь несчастным Я Гададхара Пандита.
И по причине этой также Я во Врадж не смог прийти». (278)
От этих слов блаженство премы охватило Гададхара.
Припал он к стопам Махапрабху и сказал смиренно: (279)
«Куда б Ты ни пришёл, Вриндаван всегда там,
а также Ганга и Ямуна, и другие тиртхи. (280)
Лишь чтоб людей наставить
Ты стремишься во Вриндаван.
Иначе Ты бы поступал всегда лишь так,
как хочет Твоё сердце. (281)
Господь! Сезон дождей уже почти начался.
Теперь четыре месяца
Ты должен будешь оставаться в Пури. (282)
Когда четыре месяца дождей пройдут,
Ты волен поступить как пожелаешь —
уйти отсюда, либо здесь остаться.
Кто сможет воспрепятствовать Тебе?» (283)
У лотосных стоп Господа все бхакты подтвердили,
что полностью согласны со словами Гададхара. (284)
Согласно общему желанью бхакт
Махапрабху на Чатурмасью в Пури задержался.
И эта весть Пратапарудру сделала счастливым. (285)
В тот день Гададхар пригласил Махапрабху.
И Шри Чайтанья трапезу отведал с бхактами Своими. (286)
Никто не в силах даже описать,
с какой любовью Гададхара угощал,
и то, с какой любовью Шри Чайтанья
все эти угощенья принимал. (287)
Все игры Господа Чайтаньи таковы —
они непостижимы и предела не имеют.
Тогда как я могу их описать лишь вкратце. (288)
Ведь Сам Анантадэв Своими тысячью устами
не в силах даже одну лилу Бога описать подробно. (289)
Я возношу молитвы лотосным стопам
Шри Рупы и Шри Рагхунатха.
Всем сердцем уповая на их милость,
Я, Кришнадас, Чайтанья-чаритамриту пишу. (290)