Грифель коснулся страницы, боязливо остановившись.
Сказать будто бы нечего, некому, да и незачем.
Слово рвется наружу, гордо над мыслями взвившись...
Не трудись, не дано тебе, милое, быть светочем,
Не дано жечь сердца языками синего пламени,
Болью осесть даже в твердой, иссохшей душе -
То пока. Ты - лишь только дитя малое,
Расцветет тобой слог еще в карандаше!