Он работал. Как дед, брат и папа, по родству получив эту должность. В перерывы играли там в "храпа". Пили чай, не особо тревожась тем, что вместо заварки был "силос". Это ж - мелочи всё бытовые. Уставал. Иногда приходилось выходить на "аврал" в выходные.
Трудно было. Зато после смены шёл домой он устало-счастливый. Монпасье нёс для дочки Хелены. И пакетик жене. Чернослива. Возвращаясь домой по дорожке обветшалого старого парка, птиц и белок кормил из ладошки. И читал им стихи. И ремаркой говорил о себе. Между прочим. Что всё ровно идёт, слава Богу. Про семью: про жену и про дочу. Про профессию. Тоже немного.
Дома ждали его с нетерпением. Получали гостинцы. И "чмоки". Ужин был небольшим представлением. Все смеялись. Сводило аж щёки! А потом вместе мыли посуду. А потом, в такт качая кроватку, колыбельную пел очень чудно и Хеленку укладывал спатки. А когда, сунув палец за щёчку, засыпала дочь благополучно, забирались в постель. Ставить точку. И любили друг друга. Беззвучно.
Поутру', пока все не проснулись, быстро завтракал. Через зевоту. И, коснувшись губами роднулек, через парк шёл опять на работу. Он работал. Как дед, брат и папа. К той работе привычен был с детства.
Палачом был. В отделе Гестапо. Что поделать?.. Такое наследство.
Феликс Калугин 24.04.2018 г.
Он работал. Как дед, брат и папа,
по родству получив эту должность.
В перерывы играли там в "храпа".
Пили чай, не особо тревожась
тем, что вместо заварки был "силос".
Это ж - мелочи всё. Бытовые.
Уставал. Иногда приходилось
выходить на "аврал" в выходные.
Трудно было. Зато после смены
шёл домой он устало-счастливый.
Монпасье нёс для дочки Хелены.
И пакетик жене. Чернослива.
Возвращаясь домой по дорожке
обветшалого старого парка,
птиц и белок кормил из ладошки.
И читал им стихи. И ремаркой
говорил о себе. Между прочим.
Что всё ровно идёт, слава Богу.
Про семью: про жену и про дочу.
Про профессию. Тоже немного.
Дома ждали его с нетерпением.
Получали гостинцы. И "чмоки".
Ужин был небольшим представлением.
Все смеялись. Сводило аж щёки!
А потом вместе мыли посуду.
А потом, в такт качая кроватку,
колыбельную пел очень чудно
и Хеленку укладывал спатки.
А когда, сунув палец за щёчку,
засыпала дочь благополучно,
забирались в постель. Ставить точку.
И любили друг друга. Беззвучно.
Поутру', пока все не проснулись,
быстро завтракал. Через зевоту.
И, коснувшись губами роднулек,
через парк шёл опять на работу.
Он работал. Как дед, брат и папа.
К той работе привычен был с детства.
Палачом был. В отделе Гестапо.
Что поделать?.. Такое наследство.
Феликс Калугин 24.04.2018 г.