Мои мысли скрывают от холода вечную грусть тёплым свитером.
Мне бы сейчас ванну тёплую, да поместить в неё тело.
Разум мой сонными пальцами где-то во дворике Питера
Чертит устало буквы, выводя на стене имя мелом.
Вещая со дна, на коленях, гул разрывая грота,
Смыслом наполнит картину мой неуверенный глас.
Почему получается шёпот, хоть надрываю аорту?
Почему так забилось сердце? Неужели, всё в первый раз?
Говорили: пиши о весёлом. Как, при потере пульса?
Если не чувствуешь больше жизни улыбчивый миг?
Я погубил навеки в сердце прекрасное чувство,
Которому я бы, правда, памятник в рост воздвиг.
В сутках - с нуля, и по новой, коль посчитать, постараться,
Сто двадцать девять тысяч шестьсот злободневных секунд.
Чтобы спросить, как дела, тебе иногда жаль и двадцать.
Что я забыл в этом сердце? Что же я делаю тут?
Я не считал, но уж долго мания эта длится.
Осенней листвой полу-рыжей паду я одетый в кровать.
Простите, что мне отвелось вдруг в Вас безответно влюбиться,
Простите, что мне отвелось вдруг никчёмно существовать.