Не прибран, как бомж, этот город.
Расхристанный сквер у метро
катанами ветра распорот.
Последняя ставка – зеро.
Ни строчек, ни рифмы в запасе,
чтоб встретить весну по-людски,
чтоб стал ослепительно ясен
простор полумертвой реки
и чтобы за пазухой улиц,
где жизнь –
что царевна в гробу,
глухие дворы встрепенулись,
содрали молчание с губ.
Мы дети не города-сада –
нам драться за воздух пришлось,
зимы застарелой надсада –
как в горле застрявшая кость.
Но тем, кто ни разу здесь не был,
не будет наградой, увы,
что зреет веселое небо
над мусором старой листвы.