Застрял сквозняк в оконном веществе
И вслед за ним в потертом переулке
Шаги раздались, по-ночному гулки,
Чтобы затихнуть в огненной Москве.
Куда ведут бездумные часы,
Любовный мир восторженных улыбок?!
Ведь этот мир так безнадежно зыбок,
Что вздох любой кладется на весы.
Пугливый рой растерянных минут
Замком дверным неряшливо замнется,
И твой ответ ладонью отзовется,
И по щеке мурашки побегут.
Наперекор придуманным делам,
Вине и долгу, нормам и запретам,
Ты мне сказала как-то прошлым летом:
“Зачем нам жизнь распарывать по швам?!” -
И положа мне голову на грудь,
Взяла моё сомнение руками
И сжав их так, что разорвались ткани,
Шепнула вдруг: “Ты мой! Со мною будь”.
Я жил как пел, а пел как канарей.
Я улыбался жизни постоянно.
Наш мир казался может быть и странным
Но он был наш, и не был для людей.
Но мир скуднел и вышел весь по дням.
(Не важно, чем был вызван этот выход).
Сперва шумел он, дальше стало тихо
И так же точно тихо стало нам.
И отодвинув штору, я смотрел,
Как под тобой несется мостовая:
“Но ты ли это? Может там другая?!
А ту мою, я где-то проглядел?”
Я сел на стул и молча со стола
Взял твой браслет из мелкого опала:
“Да, да, конечно, просто ты устала
И дальше так ты, просто, не могла”
Уж небо тлело в утренних лучах
И кошки тихо в двери проскользнули,
А мы с тобою так и не уснули
Под шум дождя на Пресне и в Филях.
апрель 2018г.