Сорок лет не пройдено ещё,
Но уже потеряны в дороге
Силы, и друзей наперечёт...
Убегают от твоей берлоги.
Лёд растаял, отошёл мороз,
Не выходишь из медвежьей спячки.
Дёргают за лапы и за хвост,
Задевают раны и болячки.
Ты ворчишь, но продолжаешь спать,
Огрызаясь вяло и нелепо:
То пошлёшь десантников опять
В чьё-то осаждённое Алеппо,
То отправишь дроны полетать
В окруженье вражеской эскадры,
И, как прежде, попадут в печать,
На экраны нападенья кадры.
За любой поступок обвинят
Те, кто мир устраивают новый,
Под себя удобный, но тебя
В нём они не замечают снова.
Ты однажды пропустил игру,
Отказался от своих амбиций
И сегодня лишний на пиру:
Даже не дадут воды напиться.
Четверть века ты стремился жить
По привычке старой и удобной:
Недра и леса свои крушить,
Покупая виллы за кордоном.
Твой главарь довольно руки жал
И считался важным господином
До тех пор, пока ручей бежал —
Нефтяной ручей по трубам длинным.
И, втянувшись в правила игры,
Где тебя считали важной пешкой,
Но не королём, и до поры
Награждали дружеской усмешкой,
Мнил себя ты другом, не рабом,
Так стремился из болота в князи,
Что отстроил новый белый дом
И отмылся от идейной грязи.
Думал, всё устроено легко:
Будешь при деньгах и при почёте,
Посылал учёных далеко —
Мол, и так неплохо проживёте.
И летели руки и умы
Не к тебе — во вражеские страны,
Ты ж боялся всякой новизны
И без счёта понастроил храмов.
Но иссякли тучные года,
И соседи, позабыв любезность,
На тебя посмели нападать,
Понимая дружбы бесполезность.
Ты пытался к разуму призвать
И на совесть их пенял устало,
Но соседи не желают ждать,
А друзей осталось очень мало.
И твой царь, как видно из статей,
Что крапают дружно журналисты,
Он теперь — отъявленный злодей,
Хуже происламских террористов!
Был когда-то славою богат,
Прежних битв наградами увенчан,
Нынче никому ни сват, ни брат,
Как народ, скитающийся вечно.
Помнишь, как погромы учинял,
Поджигал еврейские жилища?
Инородцев ты не привечал,
Разрушая древние кладбища.
И народ, гонимый злой судьбой,
От твоих окраин в путь неблизкий
Отправлялся, проклятый тобой,
Возрождаясь для достойной жизни.
Не явился мудрый Машиах,
Но в своей земле обетованной
Строили за совесть, не за страх,
От небес не дожидаясь манны.
Их немного и страна мала,
Не сравнить с просторами твоими,
Но в прекрасный остров расцвела
На краю заброшенной пустыни.
У изгоев разная судьба:
Кто-то растворился средь народов,
А кому-то помогла борьба
Сохранить исконную природу,
Не забыть обычаи свои,
Возродить историю и славу.
Может, хватит жалобно скулить
И грозить орлом своим двуглавым?
Может, надо собирать народ,
Не пеняя на врагов уныло,
Камни не бросая в огород,
К созиданью направляя силы.
А пока ракетами грозит
Царь, что двадцать лет уже бессменный,
Из казны ворует паразит,
И чиновник мнит себя бессмертным.
Мало нам сигналов от судьбы?
Неужели, стоя у погоста,
Снова дожидаться мы должны
Своего большого Холокоста?
Отчего беспечно до сих пор
Дом свой превращаем в пепелище
Да извечный затеваем спор:
Делать что? И виноватых ищем…
Но пора, потеряно не всё,
Нам, евреям в двадцать первом веке,
Осознав значение своё,
Из рабов вернуться в человеки!