На кончиках пальцев, едва дыша,
С душой сокровенно сошлась душа,
И время застыло, не помня слов,
Заснеженный вечер был чист и нов.
Лишь шёпот и лепет... и нежен и груб
Был голос вишневый, срываясь с губ,
Когда как молитва - к руке - рука,
Внезапная нежность была легка.
И в шелковой тайне себя обнажив,
Родился из нежности чуткий мотив,
Наивный и сильный в истоме своей,
Как будто над ухом шептал Амадей.
Послушно и тихо ложилась строка
Небесной росой на ладони цветка,
Что лунному свету раскрыл лепестки
В объятиях чувственной теплой реки.
Хрустальными волнами звук обнимал,
Как влагу вина обнимает бокал,
Каскады рояля и арфы капель,
Томление флейты и виолончель...
Дыханием света разлито вокруг
От тихого счастья касания рук...