Я провожу политзанятье:
хочу студентам дать понятье,
какой ценой им жизнь дана.
Им всем, уже потом рождённым,
войной народной обойдённым,
на мирной сытости вскормленным,
не представляется война.
И двадцать миллионов жизней –
цена за жизнь нашей отчизны –
для них словесная цена.
Для них словесен героизм
тех, кто уничтожал фашизм.
Освенцим, Бухенвальд - слова...
"С экскурсией в Хатынь?", – ворчливо
спросил студент. Она игриво
ответила: "Как всё" – красиво
пред ним плечами повела.
И всё! И нет ассоциаций,
что Лидица, Хатынь – боль наций,
смерть, ужас, пепел и зола!
Всей группой мы искали снимки,
статьи и письма, и пластинки
тех лет. И все нашли сполна.
Ведь я решила так направить
занятия, чтобы их заставить
прочувствовать, на миг представить
то горе, что несла война.
Но параллельно, вызвать гордость
за свой народ, его способность
звериного снести врага.
И, главное, понять как частность
свою теснейшую причастность
к великим Родины делам.
Тематики монументальность,
бумаг сухих официальность,
наглядностей документальность
придали облик всем словам.
И что-то больше стало ясно.
И абрис общий войн опасный
стал виден сквозь беспечный гам.
И глядя в юные их лица,
смогла я твёрдо убедиться,
что ошибалась в них порой.
Пусть здесь их столько разнородных:
чернявых, светлых, скромных, гордых,
упрямых или просто добрых –
все, если надо, встанут в строй.
В веках, со сменой поколений,
страна не будет на коленях –
живёт в стране народ такой.