Джон Драйден Спокойный вечер
(С английского).
Спокойный вечер. Небо было чистым.
Пришёл Аминтас, вслед за ним и я.
Весна влекла цветением душистым
и сладострастным пеньем соловья.
Заслушалась. Он лёг, вздыхая, рядом.
Казалось, в нём кузнечные меха.
Я разразилась озорным каскадом:
рассыпала своё ха-ха-ха-ха.
Он покраснел, унял избыток пыла.
Слегка притих, себя угомоня.
Но я его улыбкой подбодрила.
Добавила ему чуток огня.
Он вскрикнул: "Сильвия ! Умру от муки.
Не будь жестокой. Не свершай греха".
Уже к моей груди придвинул руки -
и слышит вновь моё ха-ха-ха-ха.
Он съёжился, испуганный до дрожи.
Мне стало жаль столь робкого юнца.
Шепнула: "Нет здесь никого, похоже".
Щекой коснулась до его лица.
Он стал смелее, встретив пониманье.
Мы не заметили прихода пастуха.
Он нас увидел посреди лобзанья -
и грянуло его ха-ха-ха-ха.
John Dryden Calm was the even, and clear was the sky.
Song: from "An Evening's Love".
Calm was the even, and clear was the sky,
And the new budding flowers did spring,
When all alone went Amyntas and I
To hear the sweet nightingale sing;
I sate, and he laid him down by me;
But scarcely his breath he could draw;
For when with a fear, he began to draw near,
He was dash'd with A ha ha ha ha!
He blush'd to himself, and lay still for a while,
And his modesty curb'd his desire;
But straight I convinc'd all his fear with a smile,
Which added new flames to his fire.
O Silvia, said he, you are cruel,
To keep your poor lover in awe;
Then once more he press'd with his hand to my breast,
But was dash'd with A ha ha ha ha !
I knew 'twas his passion that caus'd all his fear;
And therefore I pitied his case:
I whisper'd him softly, there's nobody near,
And laid my cheek close to his face:
But as he grew bolder and bolder,
A shepherd came by us and saw;
And just as our bliss we began with a kiss,
He laugh'd out with A ha ha ha ha!
Джон Драйвен Эпитафия на гробнице сэру Пэлмсу Фэрборну в Вестминстерском аббатстве.
(С английского).
Под мрамором лежит твой прах:
примером нам, врагам - на страх.
Ты - символ, берегущий города.
О Фэрборн, чья душа горда,
хоть и не минула беда.
Живой и мёртвый, ты - святыня,
защитник вверенной твердыни.
Ты с турками, попав на Крит,
сражался как достойный бритт.
Твой меч знаком упрямым маврам.
Отвага увенчалась лавром.
Ты с юности привык к литаврам.
И юность, и цветенье лет
в твоей судьбе - один сюжет,
где над тобой был горний свет,
и Доблесть процвела в эфире,
как пламя в вышине, - лишь шире.
И ты стал свят в своём мундире.
Ещё неведом генерал,
чтоб так же доблестно он пал
и за кого бы так же мстили:
вслед тысячи врагов сразили...
Лишь скорбной памятью жива,
гробницу возвела вдова.
John Dryden Epitaph on Sir Palmes Fairborne's Tomb in Westminster Abbey.
Yee sacred reliques which your marble keepe,
Heere undisturb'd by warrs, in quiet sleepe;
Discharge the trust which when it was below
Fairborne's disdaunted [originally undaunted] soul did undergoe:
And be the towns Palladium from the foe.
Alive and dead these walls he will defend:
Great actions great examples must attend.
The Candian siege his early valour knew;
Where Turkish blood did his young hands imbrew:
From thence returning with deserv'd applause,
Against ye Moores his well-fleshed sword he draws
The fame, the courage, and the fame ye cause.
His youth and age, his life and death combine:
As in some great and regular design,
All of a piece, throughout, and all divine.
Still neerer heaven his vertue shone more bright
Like rising flames expanding in their height;
The Martyrs glory crown'd ye souldiers fight.
More bravely British Generall never fell:
Nor Generall's death was e're revenged so well.
Which his pleas'd eyes beheld before their close,
Follow'd by thousand victims of his foes.
To his lamented losse for times to come,
his pious widowe consecrates this tomb."
Примечание.
Пэлмс Фэрнборн (1644-1680) - с юных лет служил профессиональным наёмником,"солдатом удачи", в частности воевал против турок во время осады Кандии, служил в британских войсках в Северной Африке. Дуэлянт. Поднимался в чинах. Был введён в рыцарское достоинство. В 1680 г. стал начальником гарнизона в Танжере. 24 октября 1680 г. был убит мавританской пулей.
Джон Драйден Прощай, неблагодарный предатель !
(С английского).
Прощай, забывший обещанья !
Прощай, дикарь, несущий бредь !
И пусть невинные созданья
таким, как ты, не верят впредь.
Восторг от рокового шага
не передать, слаба бумага.
Но лишь на краткий миг то благо,
а дальше хочется сгореть.
Ты смог так ловко обмануть:
молил страдальца пожалеть...
Добился своего - и в путь,
а жертва уж попалась в сеть.
Хоть сетуй - никакого смысла.
Судьба на ниточке повисла.
Недолгое блаженство скисло...
Другого не любить мне впредь.
Ты клялся страстно, но притворно -
мечтая призом овладеть,
а, выиграв, исчез проворно
и стал бессовестно свистеть.
Своё сокровище нам надо
вручить достойному награды.
Когда ж лишь смерть для нас отрада,
тогда милее умереть.
John Dryden Farwell, Ungrateful Traitor
Farwell, ungrateful traitor,
Farewell my perjured swain,
Let never injured creature
Believe a man again.
The pleasure of possessing
Surpasses all expressing,
But 'tis too short a blessing,
And love too long a pain.
'Tis easy to deceive us
In pity of your pain,
But when we love you leave us
To rail at you in vain.
Before we have descried it,
There is no bliss beside it,
But she that once has tried it
Will never love again.
The passion you pretended
Was only to obtain,
But when the charm is ended
The charmer you disdain.
Your love by ours we measure
Till we have lost our treasure,
But dying is a pleasure,
When living is a pain.
Джон Драйден В память мистера Олдхема*
(С английского).
Прощай ! Хоть ведом ты не всем вокруг,
но с давних пор соратник мой и друг.
Единые в баталиях и штормах,
мы выплавлены в двух похожих формах.
В настрое наших лир был тот же звук.
Мы презирали дурней и ворюг.
Один предел нам виделся с начала,
но младший вдруг уже достиг финала.
Так Нис** застрял в лесу, спеша на зов,
а друг уже погиб в руках врагов.
Ты столько сделал - пребольшая лавка !
Когда б не умер, вышла бы прибавка.
В родной язык ты внёс бесценный вклад,
но не было тебе за то услад.
Да ты и не просил их за сатиру,
за жгучесть фраз, за дерзностную лиру.
Обида, хоть не частая отнюдь,
когда желали напрочь оттолкнуть
твои стихи, не выказав вниманья,
как к выкладке плодов до созреванья,
ища в них только сладкого звучанья...
Итак прощаай ! Как видно, Рок хотел,
чтоб рано умер новый наш Марцелл.
(Забракованный вариант
Итак прощай. Хочу, чтоб каждый знал,
что нас покинул новый Марциал***).
Ты должен быть увит и лавром и плющом,
но ночь накрыла траурным плащом.
John Dryden To the Memory of Mr Oldham*
Farewell, too little and too lately known,
Whom I began to think and call my own;
For sure our souls were near ally'd; and thine
Cast in the same poetic mould with mine.
One common note on either lyre did strike,
And knaves and fools we both abhorr'd alike:
To the same goal did both our studies drive,
The last set out the soonest did arrive.
Thus Nisus** fell upon the slippery place,
While his young friend perform'd and won the race.
Of early ripe! to thy abundant store
What could advancing age have added more?
It might (what nature never gives the young)
Have taught the numbers of thy native tongue.
But satire needs not those, and wit will shine
Through the harsh cadence of a rugged line.
A noble error, and but seldom made,
When poets are by too much force betray'd.
Thy generous fruits, though gather'd ere their prime
Still show'd a quickness; and maturing time
But mellows what we write to the dull sweets of rhyme.
Once more, hail and farewell; farewell thou young,
But ah too short, Marcellus*** of our tongue;
Thy brows with ivy, and with laurels bound;
But fate and gloomy night encompass thee around.
Примечания.
*Джон Олдхем (1653-1683) - английский поэт-сатирик, переводчик Ювенала.
Учился в Оксфорде. Резко отзывался о католиках, в том числе об иезуитах.
Его творчество с высокой похвалой, помимо Джона Драйдена, оценили
граф Рочестер и другие поэты, их современники.
**Нис - юный самоотверженный воин, сопровождавший Энея во время его странствий
и во время войн с италиками. В "Энеиде" Вергилия Рассказывается о его приключениях и гибели.
***Казалось логичным, что Джон Драйден должен был сравнить своего друга поэта с кем-то из знаменитых поэтов прошлого, например с эпиграммистом Марциалом, но по ошибке упомянул кого-то из знаменитой римской семьи Марцеллов. Сведущие комментаторы, в том числе А.Лукьянов, сообщают, что никакой ошибки Джон Драйден не сделал. Он имел в виду не поэта, а молодого Марка Клавдия Марцелла, (42 г. до н.э.- 23 г. до н.э.), племянника императора Августа. Тот всерьёз рассматривался Августом в качестве преемника будущего императора Октавиана. На беду Марк Клавдий Марцелл умер совсем молодым. Ранняя смерть царственного юноши представилась Драйдену аналогом судьбы его ещё не раскрывшего всех своих способностей молодого друга поэта Джона Олдхема.