Мы держались за сердцо,обвиняя церковь болью.
То начиналось все концом, расставаясь с детской скорбью.
Подробней рассмотреть все в целом, разглядеть безумство, всех деталей.
Квадраты с цифрами на дороге белым мелом, потертыми следами бездушной, взрослой стали.
С восторгом познавали, забывая обо всем.
С улыбкой и прощаясь, всегда вперед с взрослеющим лицом.
Смотря в глаза, седеющим попыткам детство сохранить,
Мы громко миру врали, о том, что научились в этом мире жить.
Стучали в грудь, молясь закомнатной свободе,
Когда переставал нам в уши дуть, тот ураган не по погоде...
Хочу уехать, подальше от всего, туда где точно нужен.
Хочу туда, где маме одуванчики, босым бегом по теплым лужам.
Все бы вернуть, отца тогда по-взрослому послушать,
Но гордость позволяла только тихо детство рушить.
Росли не по годам, стремясь быстрей к лучащимся вершинам,
Не ясным эхом доносилось, любая высота кончается обрывом.
Ушедшие друзья, ушедшие моменты радости.
Мы реже стали улыбаться, а на висках блестит начало старости.
Не по годам морщины на лице, сквозь позабывшиеся шрамы,
Побило ветром, когда бежал от нежных крыльев лучшей в мире мамы.
Вступая постепенно в бой за детство, держась порой за сердце,
Кольцо замкнулось, ударив по нервам железной дверцей
А где то там уверен, что эти битвы бесполезны
Вчера впервые объяснял, как важно быть как папка честным.
Осознавая, что во мне ожил отец...
Осознавая, жизнь длинее чем ее конец.