Ехал на трамвае и увидел на наклонной плите танк Т-34, у танка – небольшую группу школьников. Так и получилось то, что получилось.
Коротки, отчаянны минуты,
Прошлым наплывающие вдруг –
Мир исчезнет, памятью окутан,
С фото, улыбаясь, глянет друг:
Помнишь? И мелькают лица, лица,
Звезды, полудетская игра…
И опять мне хочется влюбиться
У большого школьного костра,
И опять я не могу дождаться
Вальса белого, на щеках жар огня,-
Школьница – девчонка, может статься,
В кавалеры выберет меня…
Будто скрипка времени играет,
Ей плевать, что я уже не тот,
Как ты, где ты – та, что в белом, с краю,-
Танька – выпускница в черный год,
В сорок первый, сорок распроклятый,
Отгулял рассвет десятый класс…
Обгоревший танк с бронею смятой –
Вот и все, что к вам дошло от нас.
Что ж еще в судьбе, какие строки? –
Не у нас - у вас пошли года,
Жизнь всему отмеривает сроки,
Только нам – семнадцать навсегда.
……….
Падал город в закат соловьиного края,
Вез трамвай на войну за обычный пятак,
Где в закатном огне, плавясь и догорая,
По бетонной плите полз расстрелянный танк.
Я представил себя в том пылающем танке –
Шанс из тысяч – один – здесь, на Курской Дуге…
Я тогда уцелел, слышишь, милая Танька,
Из шального вчера, из десятого «Г»!
Мне оставила смерть выбор трудный и страшный,
В этой жуткой метели огня и свинца –
Возвратиться к тебе, но не тем, не вчерашним,-
Был красивым – ты помнишь? – теперь без лица.
Помню первый цветок сумасшедшего мая,
Первый твой поцелуй, смех лукавых подруг…
Я теперь тот цветок пальцами вспоминаю,
Там, под Курской дугой, мной потерянных рук.
……..
Накорябай, сестра, адресок на конверте,
Для Танюшки, что я в вечный список внесен,
Был мне выбор – сгореть, или жить после смерти,-
Напиши, что сгорел…Вот, пожалуй, и все.
Падал город в закат соловьиного края,
Вез трамвай на войну за обычный пятак,
Где в закатном огне, плавясь и догорая,
По бетонной плите полз расстрелянный танк.