Он целовал с оглядкою, тайком,
Нательный крест, в руке сжимая,
Слова молитвы оставляя на потом,
Слезу мужскую неумело вытирая.
И жизнь, что разделилась пополам,
На то, что было и не будет после,
Все уместилось в фронтовые сотню грамм,
И в медальон солдатский... на погосте.
И отражалось небо в тишине,
Звенящей гулко, как удар набата,
И солнце в черной, дымной пелене,
С солдатами прощалось из штрафбата.
В атаку поднимаясь из окоп,
На бруствер, что давно пристрелян,
И политрук молоденький, как мог,
Рванул вперед... и тут же был потерян.
И надо броситься, и надо проползти,
Шагов три сотни - словно бесконечность,
И батальон здесь ляжет на пути,
Солдат победы отправляя в вечность.
Застынет время, и исчезнет звук,
В беззвучном крике, разрывая губы,
Преодолев последний адский круг,
Уносят ангелы, истерзанные души…