«Пенсионер», 29 ноября 2010 г., с. 6. (г. Екатеринбург)
«Диалог», 1 декабря 2010 г., 18. (г. Полевской)
Книга: Анатолий Азовский. В Полевском, в тихом граде районном. Екатеринбург, 2011, с. 228 – 236.
Журнал: Веси. № 8-9, 2010 г., с. 31-32 (г. Екатеринбург).
СПАСИБО МЭТРУ АЗОВСКОМУ!
К семидесятилетию поэта
«Звёздный мальчик
Рос в Первомайском посёлке.
Ветер свищет там», -
это хокку посвящается руководителю литературного объединения «Рассвет» города Полевского поэту Анатолию Азовскому. Стихотворение было опубликовано «Северским рабочим» (печатным органом Северского трубного завода) в моём цикле стихов «Нотный стан» в 1992 г. Прошло около 20 лет с тех дней «бури и натиска» на полевской поэтической ниве, а я до сих пор с благодарностью вспоминаю уроки поэтического мастерства, даваемые нам, рассветовцам, Анатолием Андреевичем: раскрытие секретов поэтических жанров, стихотворные размеры, способы рифмовки, а также увлекательные рассказы Азовского о великих художниках поэтического слова России и всего мира.
Особенно памятна часто повторяемая им мысль о том, что надо, мол, сначала овладеть академическими жанрами традиционной русской поэзии как фундаментальной основы, а потом уж - «сходите с ума как хотите». Это он имел в виду дальнейшее развитие индивидуального языка и творчества в целом каждого студеозиуса.
Сам он, конечно же, - убеждённый поэт-«почвенник», и среди других шестидесятников Анатолий Азовский своими непокорными вихрами не раз сшибал звёзды не только с ночного небосклона, но и, к примеру, выступая в только что отстроенном дворце «Космос», он занял первое место среди молодых поэтов Свердловска на проводимом в честь 50-летия комсомола Всесоюзном телефестивале. Занимал он первое место и на Третьем творческом фестивале молодёжи Дона, куда поэт переехал жить. И ещё одна творческая удача - первая книга молодого поэта «Свидание с землёй» была признана лучшей среди 16 первых авторских книг, изданных Ростиздатом. А поэма «Криолитовый завод», напечатанная в журнале «Дон», была отмечена Первой премией Ростовского областного Совета Мира.
И хотя сам Анатолий никогда комсомольцем не бывал, но, несмотря на это, он не на одной комсомольской стройке немало пота попроливал. Звон его топора и Белоярская атомная помнит (1957 год), и строящийся стан «В» Первоуральского новотрубного завода (1958), и возрождающаяся из небытия легендарная Медная гора - нынешние Гумёшки (1959), и даже участвовал в строительстве самого Байконура (1960-61)! Кстати, взлётную площадку, с которой Юрий Гагарин первым из землян в космос взлетел, и руки Азовского строили:
Байконур
И ни в каких анналах пропыленных
Ты наших скромных не найдешь имен...
Солдатским потом крепко просоленный,
Воистину железным стал бетон.
Его мы куб за кубом средь пустыни
В опалубку вливали на века.
И солнце прожигало наши спины,
И миражи рыжели от песка.
И если механизмы виновато
Молчали в самый яростный момент,
Мы больше полагались на лопату -
Испытанный и верный инструмент.
Пускай не все у нас бывало гладко,
Но я не скрою гордости своей:
Ведь превратилась наша стройплощадка
Во взлетную площадку кораблей.
И пусть простят ученые солдату,
Коль я скажу о прошлом, не таясь,
Что это с той стройбатовской лопаты
Космическая эра началась.
На Байконуре Азовский тяжело заболел и был комиссован. Потом – лечение в Камышловском госпитале инвалидов Отечественной войны, потом – учёба в техникуме, потом – работа линейным механиком в Омутинской ПМК (Тюменская область). Далее – Свердловск, работа в «ящике» конструктором, заочное обучение в Литературном институте им. Горького, отъезд с Урала, 20 лет работы в газетах «тихого» Дона.
В конце декабря 1987 года Азовский вернулся на Урал, и не в Свердловск, а – в родной Полевской. К нему сразу же потянулись пишущие товарищи. Краевед Алексей Николаевич Кожевников предложил Азовскому объединить любителей поэзии города. И уже 2 февраля 1988 года, то есть через месяц после возвращения поэта на родину, состоялось первое занятие «Рассвета» во Дворце культуры и техники СТЗ.
Кстати, имя «Рассвет» придумал не Азовский. Это название было дано литературному объединению при газете «Рабочая правда» ещё в начале 60-х годов тогдашним организатором и руководителем его В. С. Каргой. Занятия посещали начинающие тогда литераторы; теперь известные всей стране, Георгий Баженов и Виктор Макукин. Но вскоре Карга уехал в другой город, и работа объединения заглохла.
При Азовском рассветовцы развернулись. Подборки их стихов часто появлялись в местных газетах. Как я была поражена оригинальностью подачи моей первой поэтической публикации из 31 стихотворения (конечно, со вступительным кратким словом моего учителя)! Подборка была дана по низу каждой страницы газеты «Северский рабочий» за 16 сентября 1992 г. (ред. Е. Кожевников). На ленте шириной в 12 см были напечатаны мои стихи, которые, если эту ленту разрезать, складывались в отдельную книжечку даже с нумерацией страниц, оставалось только из картона сделать обложку и соединить все развороты книжечки скрепкой. И таких газет я тогда получила 160 экз.
Оказалось, и другие ученики А.Азовского до моего появления в «Рассвете» (да и после) были одарены таким восхитительным вниманием со стороны поэта и учителя уроков стихосложения в начальных классах полевских школ. Вот полусамиздатовские книжечки участников объединения: самого Анатолия Азовского - «Медуница» (1992), девятиклассницы Евгении Коньковой - «Сердца свет» (1994), Любови Хлызовой – «Нотный стан» (1992), Николая Вахтина - «Идущий да обрящет» (1992), Тамары Шушпанниковой - «Тропинка» (1994). В газете «Маяк» г. Сысерти тоже «издавались» книжечки: Анатолия Азовского - «Святой огонь» (1993) и сысертских школьников начальных классов - «Колокольчик» (1993).
С 1991 года стали выходить уже «нормальные» книги «рассветовцев» с привлечением средств спонсоров. Так, первая из них, «Четвёртая смена», была издана при финансовой поддержке Северского трубного завода. Активное участие в издании этого коллективного сборника принял Евгений Михайлович Кожевников, редактор газеты «Северский рабочий», и сам не обделённый литературным талантом.
Тогда же в издательстве «Диамант» (Свердловск) вышли под редакцией и со вступительными словами Азовского самостоятельные книги Любови Пивоваровой, Дианы Сороковой, Николая Вахтина, Евгения Черепанова, Алексея Кожевникова, Анатолия Азовского. Финансовую помощь авторам оказал исполком г. Полевского.
А с помощью предпринимателя Сергея Кукушкина полевские школьники выпустили свой первый сборник «Подарение». Дальше увидели свет книги детей «Полевские зайчики», «Кошелёк из листика», «Танцующие снежинки», «Последние детства минуты»…Одним словом, никак не менее четырёх десятков книг и книжечек только с творчеством детей слетело с доброжелательной руки нашего литературного мэтра. Он был и редактором, и составителем, и добывателем денег на издание всех выпускаемых книг «рассветовцев» - и взрослых, и школьников.
Издавались книги почти каждый год. Иногда по несколько авторов сразу именинниками были. Особенно часто проводились презентации сборников детей. Спонсорами становились разные люди, убеждаемые Азовским стать таковыми. Даже депутат Государственной Думы Валерий Афонасьевич Язев не смог отказаться от предложенной чести – на издание пяти книг юных авторов раскошелился! А профсоюз министерства горно-металлургической промышленности России выпустил в 2006 году книгу с творчеством детей металлургов всей страны «Я в этом крае живу», в которой больше всех авторов - из Полевского, учеников Анатолия Андреевича.
Организовывал Азовский и всевозможные поездки для рассветовцев. Например, - на поэтический фестиваль «Тавдинская ветка». Это там московские поэты прозвали юных полевчанок «Девками-Азовками», очарованные их красотой и талантливостью.
Побывали юные поэты и на родине Д. Н. Мамина-Сибиряка. Самая юная из них Наташа Денисламова написала тогда:
Посёлок ласковый Висим
Средь горок – словно в чаше.
И небо синее над ним,
И синью пруд окрашен.
Здесь раньше Мамин-Сибиряк
Искал для чуда краски.
И не забыть уж мне никак
«Алёнушкины сказки».
А ведь ей тогда только десять лет исполнилось – на берегу Висимки юбилей справлялся, у костра.
Кстати, «костры» такие не только у Наташи были. В деревне Раскуиха Азовский с директором туристической станции города Александром Кузьмичём Чусовым организовали летний лагерь юных поэтов. Не менее десяти июней и не менее сорока ребятишек каждый год отдыхали и творили там под заботливым глазом любимого учителя. И ни одного, как говорится, ЧП за все десять лет не случалось. А сколько стихов и рассказов было сочинено в ту пору! И все они вошли в книги рассветовцев, в литературную историю нашего города.
У самого Анатолия Андреевича есть одно стихотворение, которое заканчивается таким вопросом: «А кто я и зачем?». Вероятно, этот вопрос рано начал мучить его и как поэта, и как человека. Только желание отыскать Истину, отыскать смысл жизни носили его в молодости по стройкам Родины, а в зрелости – в поисках своего предназначения на Земле, в должном применении своих сил для большей пользы людям.
И разве можно забыть, какой неизмеримый вклад внесён в души полевчан поэтом Анатолием Андреевичем Азовским - членом Союза писателей России, педагогом высшей категории, Заслуженным деятелем культуры РФ? Спасибо ему, моему учителю, моему мэтру в поэзии за путёвку в литературную жизнь!
ЛЮБОВЬ ХЛЫЗОВА
(Статья следующая была напечатана в сб. «Азовский Анатолий Андреевич (1940 – 2012). Библиографический указатель МБУК ЦБС. (Екатеринбург, 2015.)
Любовь Хлызова
К ЮБИЛЕЮ АНАТОЛИЯ АЗОВСКОГО
* * *
Анатолию Азовскому
Живёт поэт в бажовской сельве,
Что окружает Полевской,
Он весь в заботах просвещенья,
Прославить лирой город свой.
Певец и терний, и обиды
На недостойное житьё
Не порывает тонкой нити,
Соединяющей с Творцом.
И горб Азова серебрится
В оконной раме беглеца
В ночные дали. И резвится
Златая Муза у виска…
Любовь Хлызова (17.11.1999)
«Гений – это бессмертный вариант
простого человека». Сергей Довлатов
6 декабря 2015 года исполняется 75 лет полевчанину всероссийского масштаба, поэту-шестидесятнику Анатолию Андреевичу Азовскому. 12 ноября 2012 года остановилось беспокойное сердце верного сына полевской земли, всей своей деятельностью ратовавшего за духовное возрождение России.
Как у любого большого художника, его творчество многогранно, в тоже время, имеет своё, неповторимое звучание. Главная черта его поэзии и прозы – это предельная доходчивость, искренность и простота подачи, а это и есть признак наивысшего мастерства. Ведь мало правильно, богоугодно мыслить, необходимо и отточить до совершенства форму произведения, чтобы оно стало шедевром в мировом искусстве.
Ни славы и ни почестей
Не ждал я от людей,
И одного мне хочется –
Быть с ними породней… (Из стихотворения «За что судьба отметила…» в кн.: Анатолий Азовский. Мир тебе, тихое счастье. Екатеринбург, 2003)
И действительно, все его 17 задекларированных и отчасти изданных книг наполнены поэтическими характеристиками современников поэта – близких и друзей, учеников и даже врагов. Впику лучезарным стихам «Шаньги», «А как там Волковы живут?..», «Тальянка» и др. поражают своим трагизмом истории в стихах «Брат», «И когда мне сказали: "Он в госпитале"…». Особенно масштабна картина военного и послевоенного детства в поэме «Криолитовый завод» (в первоначальной версии название – «Поэма о спичках»), где диалоги персонажей своей естественностью, исповедальностью напоминают сцены поэмы Сергея Есенина «Анна Снегина».
Другая сверкающая грань творчества Анатолия Азовского – колдовство слова, чудотворение сказки, миража, магия слога, что ярко проявилось в стихах «Колдунья», «По перекатам детства бродит память…» и др., в «Сказе о солнечной западёнке», который интонацией ожидаемого счастья, повторами строк отправляет нас к творчеству Аркадия Гайдара, а именно, к его «Сказке о Военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове». Это указывает на преемственность в русской литературе в самых высоких её проявлениях.
И, конечно, надо особо отметить музыкальность откровений полевского поэта, что и привлекало уральских композиторов сочинять песни на его стихи. А тандем екатеринбургского композитора Владимира Шильдта и полевского поэта Анатолия Азовского стал удивительно плодотворным и привёл к созданию вокального цикла из песен, романсов и баллад «Здравствуй, зоренька моя» (Екатеринбург, 1997). Осталось дождаться выхода диска с этими песнями, что во многом зависит от сына поэта – Евдокима Азовского, живущего сейчас в Перми со своей семьёй.
Хотелось бы коснуться изобретательской жилки личности поэта. Работа в «ящике» конструктором в Свердловске в начале 60-х годов ХХ века развила эту его способность и проявилась самым непосредственным образом и в творчестве. Так, из его 6 венков сонетов 2 имеют необычную форму: мадригал находится впереди цикла, а не в конце, как это предписано классической формой, и состоят из 14 сонетов, а не из 15 («На самой кромке» и «Баланс»). А в двух других венках сонетов конечные мадригалы являются ещё и акростихами («Терновый венок (венец)», «С болью и тоской»). И вообще, Анатолий Андреевич любил дарить свои стихи с акростихами просто по щедроте души своей, например (по первым буквам строк сверху вниз): Володе на дружбу («Рождение песни»), Катерине от меня («Как ни ясна над лесом просинь…»), Кудиновой Тане («Случайная звезда»), Диане Сороковой («Давай забудем хоть на время…»), Людмилочке («Лебеди сегодня улетали…»), Елене Нестеровой другу («Если нет на земле чудес…» и т.д., невозможно их все перечислить. Эту смекалку и новый взгляд на застывшие формы он передал и многочисленным своим ученикам как на уроках стихосложения в полевских школах (опять же, уникальная инициатива поэта в области просвещения народа!), так и на занятиях своих литобъединений, детского и взрослого. Обобщая 20-летнюю работу с детьми, им написана книга «Стихи начинаются с урока в школе», которую издать не успел (пока есть лишь интернет-версия). Я уж не говорю о чудесах смекалки и находчивости, проявленные им в публикации мини-книжек в газете «Северский рабочий» (см. мою статью «Спасибо мэтру Азовскому!») и в привлечении спонсорских средств самых разных организаций и отдельных меценатов для издания полноценных поэтических книг своих учеников, как взрослых, так и детей-школьников, в общей сложности, порядка 40 проектов.
Не менее сильная сторона творчества Анатолия Азовского – высокая гражданственность, тревога за судьбу родной страны. Однажды наткнулась в печати на строчку поэта Владлена Белкина: «Гражданственность – бог поэзии», и сразу вспомнила венок сонетов А * «Бессонница» (в кн.: Анатолий Азовский. Сентябрины. Екатеринбург, 1995), посвящённый его другу Андрею Комлеву, с которым вместе посещал занятия литобъединения в Свердловске в 60-х годах прошлого века. Сколько боли в этих словах:
К чему раздумьями томиться?
О том, что мир сошёл с ума?
Ведь, коль он стал сплошным зверинцем,
Виновна в этом жизнь сама.
В ней так легко сработал принцип:
Коль ты силён, так задарма
Хватай и пашни, и дома,
И всё, что может пригодиться…
Написанные в 1995 году, эти стихи пригвождают к позорному столбу тех, кто в «лихие 90-е» пустились во все тяжкие, сколачивая целые состояния, этим нанося огромный ущерб стране в трудные для неё времена. Так же поэта очень заботит состояние русской культуры и засилье в ней пошлости, преклоненье перед всем иностранным («И в Полевском, и где-то близко…», «Я не знаю, какие слова…», «Родная Россия – страданье моё…»). Вот и пытался поэт в меру своих сил привить вкус к изящной словесности всех, кто его окружал, - от малышей до людей пожилых, своими стихами и статьями в газетах и журналах. Вот что он пишет в статье «Не дайте нам иссякнуть» («Рабочая правда», 15 июня 1994 г.) о необходимости издания поэтических книг своих учеников: «Ведь что такое душа, допустим, поэта? Да это тот же колодец, из которого чем больше черпают воду, тем чище, родниковее она становится. А не будут пользоваться колодцем, - и вода в нём застоится, и родники иссякнут. Одним словом, выход на читателя нам просто необходим…». И совершенно закономерным выглядит наличие стихотворения 1965 года с такой же метафорой, под названием «Колодец» (в кн.: Анатолий Азовский. Пора откровения. Свердловск, 1991).
В 60-70-е годы имя молодого поэта Анатолия Азовского было хорошо известно широкому кругу читателей. Стихи задиристые, звонкие, полные энергии и многозначности поднимали души современников на высоты духа и осознания своего места в мире, сложности и многоплановости бытия. И до сих пор поражают своей метафоричностью его стихи «Изюбр», «Змеиные свадьбы», «Охота», «На бойне». Особое место в его творчестве занимают стихи о море, которое вошло в его жизнь с годов службы на Дальнем Востоке, и продолжился поэтический диалог с морем после переезда на жительство в станицу Багаевскую под Ростовом-на-Дону, недалеко от Азовского моря. Вот и не верь тайным силам судьбы! Псевдоним Азовский (по названию родной ему с детства горы Азов… а сколько у него стихов об этой мистической горе!) Анатолий Черноскулов взял ещё накануне учёбы в строительном техникуме Свердловска, задолго до поступления в Литературный институт Москвы. Чудится, будто Азовское море буквально притянуло к себе тёзку из уральского городка, родную душу, которая откликнулась стихами: «Штрих к Айвазовскому», «Алые паруса», «Старая шхуна» и др.
Удивительно нежные, мелодичные стихи посвящены матери поэта, Евдокии Ивановне, и теме трудного, но такого памятного до дрожи детства. Пронзительны стихи о маме и о детстве: «Сказать хотела что-то – не сказала…», «Посёлок Первомайский», «Чусовая», «Лесная заводь», «Памяти матери», весь раздел «Родная обитель» в его 4-й книге «Пора откровения». Материнская тема продолжается в стихах «Материнская душа», «Мать» и кульминации достигает в поэме «Материнский перекат», которая выросла из небольшого стихотворения в книге «Анатолий Азовский. Перекаты. Ростов-на-Дону, 1988» и вновь появилась, уже в расширенном виде, в книге «Пора откровения», после возвращения на Урал.
Любовная лирика очень богато представлена в поэзии А. Азовского. Такое впечатление, будто половина всех его стихов – это море разл;ванное лирических чувств в самых разных оттенках и сюжетах. А в крупной форме – это, прежде всего, венок сонетов «Свет разлуки» о любви, которую пронёс в своём сердце через всю жизнь, и другой венок сонетов – «На самой кромке», посвящённый любви высокой – к музе, к родине, к звонкому слову:
И вот – Азов! И снова ты,
Азовка ль, Муза ли – не знаю.
Но знаю – нет родного края
Земли милей, светлей мечты!..
Но всё-таки ближе любому человеку любовь к семье, к своим детям, что очень сильно и проникновенно звучат в его стихах о жене Марии и его детях, Андрее и Евдокиме: «Зимуем, Машенька!..», «Признание», «Светлячок», «Шутка», «У тебя и у меня…», «Первенец» и др. А испытал он семейное счастье на Дону, работая журналистом в газетах казацкого края, о котором так много впечатлений им оставлено в стихах: «Пчёлушка», «Тихий Дон, казачий Дон…», «Воскресное утро», «Коваль», «Встают туманы по-над Доном…». Но нет-нет да одолевала душу поэта тоска по Уралу, о чём мечтательно-исповедальны такие миниатюры: «Ой, вы, птицы перелетные…», «Не могу без берез, умираю!..», «Не вернуться мне больше сюда…», «Где мой говор – родной, изначальный…», «Ничего-то время не излечит…».
Гимническая поэзия тоже не чужда лире А. Азовского. Так и хочется назвать Гимном Женской Красоте стихотворение «Не глаза у тебя – мирозданье!..» А как трепетно он относился к музе Евгении Коньковой, своей ученицы, книжечку её «Сердца свет» он опубликовал сначала в газете «Северский рабочий» в 1994 г. (в моей предыдущей статье по биографии А. А. А. «Спасибо мэтру Азовскому!» написан 1992 год по просьбе самого Азовского – так он сильно желал видеть эту публикацию среди первых книжек своих учеников!), а уж сама книжка вышла в издательстве «Уральский литератор» в 1996 году. Мне кажется, именно отношение к ней просматривается в инициалах Е. К., предваряющих стихотворение «А дни, увы, так быстро убывают…» (в кн.: Анатолий Азовский. Пережитое. Екатеринбург, 2000). О своей влюбчивости, увлекающейся душе он сам пишет:
От бесовских проказливых шуток
Все бока изболелись уже…
А любовь – каждый раз первопуток
И пожившей на свете душе.
Каждый раз, будто это впервые,
Удивительным чувством томим,
Я на схватки готов ножевые,
Только б снова поверить: любим… (в кн.: Анатолий Азовский. Сентябрины. Екатеринбург, 1995). И даже очень резкое стихотворение «Я загасил свои мечты…» заканчивается восхищением:
И только женщины… Сказать
Могу: они при каждом разе
Всегда умели доказать,
Что даже этот мир прекрасен.
Любой поэт не может пройти мимо картин природы в своём творчестве. Куда ни бросала судьба полевского поэта, отовсюду он привозил стихи о земной красоте. О природе Дона: «Тишину на трепетные звуки…», «Речка Гремечка», «Новая роща»,
«Дон осенний мой, снова и снова…»; об уральских лесных уголках: «Я был готовым к удивленью…», «Там, вдали, за светлой речкой…», «Зимний вечер. Диск багряный…», «Сосны – звоны ясные…», «Улыбнусь чему-то… Вздрогну…», «Жертвенный цвет».
А теперь обязана донести до читателей просьбу моего учителя в поэзии Анатолия Андреевича, что в его книге «В Полевском, тихом граде районном» (Екатеринбург, 2011) была допущена досадная замена целой строчки в стихотворении «На лугу ромашки расцвели…». В предыдущих его книгах это восьмистишие, под названием «Ромашки», заканчивается строчкой «Были слишком добрыми ромашки». И он просил чужую строчку «Сплошь толпились добрые ромашки» нигде больше не воспроизводить. Я по себе знаю, как настоящие поэты дерутся за каждую свою строчку, букву, слово, ведь они писаны кровью сердца. (Мне даже пришлось судиться с одним екатеринбургским издательством, допустившим в моих стихах и замены слов, и потерю целых строк в книге «На границе Европы и Азии. Екатеринбург, 2010»).
Если бы меня спросили, какое стихотворение своего мэтра я наиболее чту, то указала бы на стихотворение, посвящённое другу поэта Юрию Ляпину «С какой торжественностью строгой…», в котором поднимается поэт до космических высот, до единого взора на подлунный мир, до ощущения единения человека со всем сущим на Земле.
Ну, и как не упомянуть произведений поэта об его друзьях-литераторах, Поэзии, о судьбах однокашников по учёбе как азам поэзии, так и в литературной альма матер? Не только в стихах («Пилипенковцам», венок сонетов «С болью и тоской», посвящённый Николаю Рубцову, «Поэту Сергею Королёву», «У поэтов так заведено,..», «Другу», «Скоморох» и др.), но и в своих воспоминаниях, очень яркой прозе, книгах «Дороги непутёвые мои» (Екатеринбург, 2004) и «У памяти на поводу» (Пермь, 2010), поэт рассказывает не только о своём творческом пути, но и затрагивает проблемы современной русской литературы.
Из художественной прозы Анатолия Азовского стоит особняком сказка «Заколдованная страна» (в сб.: Танцующие снежинки. Литературное творчество ребят из города Полевского. Екатеринбург, 1998), идею которой подал ему его ученик-школьник Юра Бондарь. И мастеру слова удалось из семечка-замысла вырастить могучее, ветвистое дерево необычной сказки, затрагивающей душу так, что видится перед внутренним взором даже будущая мультипликация этой мудрой и красочной фантазии.
По-своему поэт выстраивал и архитектонику своих книг. Начиная с 4-й («Пора откровения»), с которой он старался свои книги составлять и редактировать сам (так в идеале и должно быть в поэзии вообще), просматривается общая идея: в зависимости от того, какие вопросы в данное время волнуют поэта, вот такие и выносятся на страницы очередной книги его лучшие произведения и прибавляются к ним новые, «горячие» стихи, сочинённые недавно. И, таким образом, его старые, проверенные временем стихотворения становятся как бы столпами духа, на которых и держится всё здание издаваемой книги. (У меня, например, совсем другой принцип составления и редактирования своих книг – больше тематический и потетрадный).
Заканчивая этот экскурс в лабораторию духовной жизни поэта, призываю все новые поколения людей неравнодушных почаще окунаться в мир Поэзии, т.к. она является квинтэссенцией языка, центральным ядром атомарной вселенной литературы. А кто знает и любит Поэзию, тот по определению человек думающий, человек-философ, которому подвластны все тайные пружины мироздания.
Венцом моей беглой (его наследие долго ещё будет исследоваться потомками) статьи о творчестве Анатолия Азовского пусть послужит духовное завещание поэта из его последней прижизненно изданной книги «В Полевском, тихом граде районном»:
И всё ж благодарен я миру
За то, что и жил, и страдал,
И грустную русскую лиру
В свой срок никому не отдал.
И как бы ни пробовал кто-то
Насмешкой мой труд запятнать,
Стихам-то какая забота? -
Найдётся, кому понимать!
И муки, и боль горемычных
Я выносил в сердце своем,
Чтоб стих мой не русскоязычным,
А русским звенел языком!
Не часто меня заносило
На пафосный гребень волны,
Но я говорю для России,
Понятливой, в общем, страны.
31.08.2015 с. Курганово