Столетья назад, так далёко-далёко,
Во всём рукотворном царило барокко:
Волны, виньетки и линии плавные.
Но наш архитектор с другими планами,
Везде прочертил он чёткие линии:
От Третьяковки к Пожарскому с Мининым,
От Ряда Охотного до Маросейки,
Чтоб не блуждали неумёхи-ищейки.
Однако же, дёгтя плеснувши немало,
Те линии мэрия переломала.
Теперь, соблюдая особый регламент,
Наш город встречает прохожих углами.
Сначала велит повернуть он направо,
Где молча стоит городская управа,
Всегда заперта за семью печатями –
Коробка с сюрпризами непочатая.
А дальше указывается: по прямой.
Проложил навигатор долгий путь домой.
Угол направо, потом угол налево –
Проектировщик заигрался, как в ЛЕГО.
Вдруг угол направо уводит к проспекту,
Где бронзовый воин взывает к респекту
Отчизне, и славе, и подвигам дедов,
Кричит он нам: «Чтите, потомки, Победу!»
От центра подальше ведут лабиринты,
На стенах красуются граффити-принты.
Здесь спуски в метро, а затем катакомбы,
Где можно подумать иль спеть... Но о ком бы?
Вот угол – интрига в нём: куда приведёт,
Кто выйдет навстречу нам, элита иль сброд.
И снова маршрут нас влечёт на поверхность,
Храня свету солнца всегдашнюю верность.
За тем поворотом вдруг доносится гул,
Который в тихий воздух сам прогресс вдохнул:
Вдоль трассы стоят там батальоны машин,
Но сколько руками ты им вслед ни маши,
Вряд ли подхватят просто так, за «спасибо»,
В мгновенье, как конь вороной или сивый.
И вмиг стартанут на колёсиках вёртких –
Ведь это ж не мощные тридцатьчетвёрки.
И, в зелень огня светофора попавши,
Бегут от них пешие, но не павшие
Тихой весною или осенью шумной,
Когда начинают облачаться в шубы,
Когда отогреться мечтают на пляжах,
Когда огоньки новогодние пляшут.
Город мчится в жару, в град, в снег, в оттепель, в дождь.
Суету миллионы разносят подошв.
Всё быстрее, галопом, или вскачь, бегом –
Здесь есть риск пропустить даже собственный дом.
И в ритме таком, где и труд есть, и праздность,
Есть сильное сходство и сильная разность,
Шумящий такой и богатством, и голью
Сверкает блистающий многоугольник...
Но главное, чтобы многоугольник вдруг
Не превратился в замкнутый круг.