Перестрадав всеевропейским лоском,
и древнерусской колотой тоской —
мы пили джин с поэтом А. Орловским
на кухне между МКАДом и Тверской.
Мистерия, похожая на пьянство
по факту не являлась таковой —
мы пили джин, как мысли пьет пространство
в пути между Одессой и Москвой.
Не все, чей пуст карман и поднят ворот
без зависти способны разливать
друг другу джин,
когда на сердце голод
такой, что тупо хочется блевать.
Сейчас не стоит говорить об этом —
потом об этом стоит говорить.
Орловский станет признанным поэтом.
А я построю дом и брошу пить.