Я – хамелеон.
Из осколков людей как витраж, как мозаика собран на фоне их света.
Невзначай во мне можно заметить чужую улыбку, движение,
Или манеру смеяться. Копить билеты.
Не говорить, а стрелять словами на поражение.
Черт во мне – миллион.
Бесконечный круг.
Негаснущий сонм чужих голосов, моему вечно вторящих эхом.
В этой складной гармонии швов, закреплённых узлами в груди,
Вся память о тех, кого знал, мельком видел... В себе зашивая прорехи,
Как заповедь, нить вдевая, твержу только «не пропади».
Я весь в отражениях, друг!
А может, мы все – зеркала,
Во всех из которых живёт отраженьями свой демиург –
Или Он есть один, просто с тысячей лиц?
Только я для себя – доброволец и нейрохирург.
Из любезно одолженных мне крупиц
Рука моя соткала
Меня самого, как чуднУю химеру.
Одна их часть затем приживается,
Другая часть долго гниёт,
Отмирает болезненно, но не забывается,
Составив меня из цветных лоскутов и пустот.
Кусков натаскал я не в меру.
Помните миф о Тантале?
Желанной своей монолитности мне всё равно не достичь,
Как ни тянись, ни старайся. Во мне слишком много воспоминаний.
Бог меня создал таким? Увольте. Мы – не герои притч,
А Бог – как ребёнок. Он разбросал свой конструктор познанья,
И всех строит из однотонных деталей,
А я – побираюсь. Ломаю шаблон.
И Бог, это видя, бормочет капризно: «Раз так, мирозданье,
Пусть сам себя и собирает!» А я Его слов не расслышал,
Как надо. Но, можно сказать, я послушный. Как понял задание,
Неустанно творю себя, но без инструкции. Так вот и вышло:
Я – хамелеон. И сам для себя Демиург. Не Он.