Я снова вынужден стрелять.
Я раб, я раб чужой войны.
Я должен видеть, слышать, знать,
Что нет здесь больше тишины.
Я сплю спокойно под обстрелом,
Когда грохочет и ревёт.
Забыв, что есть на свете белом
Места, где в мире всё живёт.
А тишина не усыпляет,
И гонит нас на перевал,
Там где она вдруг пропадает,
Кидая в нас слепой металл.
Я не люблю её за ночи.
Они коварны и темны.
Мне ветер как-то напророчил,
Что я умру от тишины.
А потому, вдруг замечая,
Что где-то бродит тишина,
Я очередь в неё пускаю,
Что б я её, а не она.