Меньше чем год назад меня нашли двоюродные сестры и брат - все по отцовской линии: Таня, Алла, Саша. У моей, пока еще живой тёти - Сашиной мамы, хранится единственное письмо деда Ивана, отца моего отца и его сестёр – тёти Нины и тёти Муси. Дед ушел на фронт в конце августа 1941 года и не вернулся. Могила его не найдена, как погиб – неизвестно. В 70-е годы мой отец добился установки обелиска погибшим воинам в деревне Павловка Белопольского района Сумской области, откуда все они родом. Среди других имён на обелиске значится имя деда: Иван Фёдорович Щербак. Всё. Бережно хранимый бабкой Анной, а теперь тетей Мусей треугольник исписан простым карандашом, прочитать весь текст невозможно: на сгибах он почти совсем стёрся. Нужен спектральный анализ, а проводить его пока некому. А надо.
Вот то немногое, что удалось прочитать сестре Тане:
«Добрый день, уважаемое семейство! Спешу сообщить вам, что я пока жив и здоров, ------ вам желаю наилучшего----- . Этим сообщаю, что мы выезжаем на погрузку в вагоны, но не знаем куда, может ехать будем на Харьков или Ворожбу ( это разные направления - наша редакция) ----- Ничего не известно. Товарищ один сказал моему взводному, он из Катериновки 2- Криницкий Иван ? и Тимоха ? и все остальные остались… Кружку, утепленные сапоги, штаны и рубашку, если не передам, то ---. Передаю всем привет. Послезавтра едем на фронт---- Едем через Ворожбу и Белополье --- убили Криницкого---.»
Из комментариев сестры Тани:
«Леночка, есть еще предложение на обратной стороне письма, оно совсем затерто, прочитать поможет только спектральный анализ, но главное – каково все-таки было направление движения полка? – хотелось бы узнать. Возможно их бомбили в дороге, почему " убит Криницкий " или может фамилия не совсем правильно прочитана. Письмо датировано 28 августа 1941 года и это отчетливо видно, а штемпель: Белополье - 29 августа 1941 года. Еще на себя обращает внимание то, что дед пишет по-русски, обороты речи совсем современные, Хотя может это и нормально, ведь у них по деревне проходит граница с Россией.»
Это так. Дети в Павловке всегда имели выбор – ходить в украинскую или в русскую школу. Все были двуязычными. Отец прекрасно говорил на двух языках, легко переходя с одного на другой.
У меня нет фотографии деда Ивана в военной форме, очень может быть, что он так и не успел её надеть до гибели. Знаю о нем мало. Был он красивым человеком, казачьей внешности и стати, добрым, работящим. Очень уважительным. На Сумщине принято было обращаться к родителям на «Вы». Мой отец всю жизни говорил бабушке Анне: «Вы, мама», хотя разница между ними была лет семнадцать. Дед успел привить своим трём чадам уважение к семье, роду, это видно по вступлению: «Уважаемое семейство…». Кое-что помню из рассказов отца о его детстве в Павловке. Всё остальное - догадки.
Отца спасло от гибели только то, что он уже служил срочную службу на ирано-азербайджанской границе, пробыв там ровно семь лет из-за войны. Его сёстры – Мария и Нина, мать - моя бабушка пережили войну. Тётки выросли, выучились, создали свои семьи. Бабушка Анна осталась вдовой в тридцать семь лет и больше замуж не вышла. После войны отец стал старшим в семье. На фотографии дед Иван с годовалым отцом – моим папой. Ребёнок держит в руке веточку сосны. Что это - прихоть фотографа, вручившему ребенку веточку поиграть, чтобы не капризничал и не плакал? Или дал отец, просто так. Сорвал по дороге в фотоателье… Сейчас она воспринимается как эстафета – отец поручает единственному сыну свою семью. Как чувствовал…
ПС На фотографии 1923 (24?) года нет папиных сестер - они еще не родились. Слева от деда бабушка Анна, за их спинами сёстры бабушки: Вера и Федора.