У пустоты есть одно фундаментальное арифметическое свойство – одна пустота плюс одна пустота – будет ОДНА пустота. И сколько ты пустот не складывай – всегда будет одна, одна, одна, одна пустота.
Страшно смотреть в зеркало? Ведь там ты ее увидишь. Страшно любить – ты увидишь отражение отсутствия тебя.
Зато легко «любить», легко ждать – ведь тогда рядом нет никакого зеркала – ты можешь смотреть наружу и не видеть отсутствия себя.
Теряй меня, рождай меня снова – что ты можешь?
Можешь отломить от своей пустоты кусок и назначить его мною.
А меня – всё равно как не было, так и нет.
Я не появляюсь, я не исчезаю. Ты спрашивал, кто я. Я – никто, я ничто. И не ведьма, и не ангел, и не демон, и не дьявол, и не клен, и не дерево, и не цветок. Я голая бесстыжая пустота, ни – ч – то.
Ну и что тогда ты можешь мне дать?
Я боялась тебя потерять. Глупо и смешно. Трудно потерять то, чего нет, да еще … кто будет терять? Тот, кого нет?
В пустоте ты можешь встретить много кукол, масок, тепла, света, да чего там только не найдёшь. Но всё, что ты можешь найти и потерять – не я. Я – то, что не уничтожить и не создать, меня нет. Есть – иллюзии. Есть – всё, что наполняет меня. Но всё это – не я. Даже сосудом меня не назовёшь – у сосуда для приличия есть форма, есть границы, есть вход и выход. А что есть у неба? Где края? Когда ты можешь сказать – теперь оно сыто, теперь оно целиком наполнено? Никогда. Всего всегда будет мало, потому что пустота – это бесконечность, бесконечная вместительность, и что в нее ни вложи – это не станет ею.
А что отнять у пустоты? Как ее уничтожить? Растоптать? Я бы и рада исчезнуть, да только ЧТО топтать? Наполнение? И всё равно это будет мимо. Что будет рваться на части? А кто будет рвать? Где тот волк, которым ты меня назначаешь? Это такое же облако в небе, вся эта злость, мысли, чувства – просто наглая бесстыжая ложь, иллюзия существования, игры в догонялки с ветром.
Поступки! Ха, поступки? Какие у неба поступки – прийти, уйти, раствориться, исчезнуть – это всё для объектов. Не для пустоты.
Если пустоту наполнить, она исчезнет? Задолбёшься наполнять!
К чему я это? Да так, ни к чему, для создания звуковых волн в пространстве тишины.
И страх, эта дрожь. А кто дрожит? Дрожит то, что не является мной. Дрожит то, чего нет, и не будет никогда.
Вот и найди меня теперь…
Когда сгниет моё тело в земле, когда погаснет мой голос в тишине, когда исчезнет мой ум вместе со всеми кишащими в нем мыслями, когда исчезнет память обо мне – где ты меня будешь искать?
И ведь не найдёшь. Скажешь, что нет меня. А я и сейчас не существую… Всунули облако в штаны и назвали, х, человеком! А я? А про меня забыли.
Любовь… Любовь – это же просто арифметика пустоты. Было две отдельных пустоты, а стала одна. Вот и вся любовь. Может поэтому в настоящей любви обретаешь покой несуществования. Потому что хоть в любви ты можешь, наконец, спокойно исчезнуть, и сказать, что больше нет «тебя». Можешь, наконец, умолкнуть и перестать стыдиться своего отсутствия.
А всё остальное – это вовсе не любовь. Всё остальное – арифметика наполнений. Тогда не смотришь в глубину своей темноты и тишины, просто новая игра в куклы, кто кому что сказал, что сделал – просто две маски ходят рядом и делают вид, что счастливы или несчастны, ищут какие-то темы для разговоров, плодятся… В общем, отвлекаются от своих черных дыр и создают всё больше наполнения в себе, больше, больше, больше… И потом обижаются, что никак не могут наполнить.