Меня назвали чукчей в белой тундре,
Акыном в чистом поле. Может правда?
Но думаю, что нет. Какой я чукча?
Я в тундре не бывал, не видел волны
Барханов белоснежных. Даже моря
Холодного не видел, и оленей
Не гладил я рукой по шерсти гладкой.
И по степи бескрайней я не ездил,
Гоняя табуны коней, хоть рядом
Живу я со степным целинным краем.
Дороже мне поляны, перелески,
Поля пшеничные, вкруг них
Лесопосадки, что стражи от ветрОв,
От бури пыльной; и блюдцами озёра,
И болота с осокой, камышом да карасями;
И берег наш крутой, и пляж песчаный.
Не ведом мне акынский дух простора,
И струны я не дёргал вдохновенно,
Ведя свой сказ о том, что раньше видел,
Или не видел, но мечтал увидеть.
Бывает и мой стих не слишком ясным,
И мутным, и бурлящим, и без брода,
И переменчивым, что летняя погода —
Он камертон душевных колебаний.