Ключ заскрежетал в замке входной двери. Женщина на кухне вздрогнула и замерла, прижавшись к кухонной тумбочке. Рука механически шлёпала, нарезая хлеб.
- Ай,- женщина испуганно уронила нож и зажала, лежащим на тумбочке, полотенцем порезанный палец. Глаза страдальчески наполнились слезами.
- Привет, милая,- весело пропел вошедший муж, сбрасывая с ног в угол прихожей обувь. На пол уронился мягкий кожаный портфель. На ноги оделись, аккуратно стоящие, домашние тапочки из вельвета.
- Вот и я. И я дома. А ты, как всегда, счастливая.
Мужчина обнял жену за плечи и мягко поцеловал в шею.
- Фиксирую поцелуй и удаляюсь. Восвояси, между прочем.
- Это где, между прочем? - спросила жена, перевязывая палец, привычно ошеломлённая сказанным.
- Должна знать.
Муж остановился и не поворачиваясь, поднял палец вверх. Медленно повернулся и так же медленно опустил палец на уровень груди и ткнул
им в сторону жены. Глаза заблестели гневом и тут же погасли в мягкой улыбке.
- Я ухожу.
- В ванную, мой милый. Мой руки и за стол. Там и поговорим. Я приготовила на ужин деликатес - рыбу в кляре. Красную, между прочем.
Подавленная боль отразилась в голосе скрипом и замерла в порезанном пальце.
- Что-то скрипнуло? Или мне показалось? Дверь скрипучая... Ну да, ну да... Кушать буду один.
Рот мужчины перекосился, глаза округлились, нос подрагивал.
Прикрыв рукой глаза, мужчина исчез в ванной. Зашумела вода, раздался удар и стук. Что-то упало и тут же прозвучал и замер напев: "Потолок ледяной, дверь скрипучая, а жена, блин, моя - ох, шипучая. ...Или как-то."
Муж вышел из ванной через восемь минут в спортивных брюках и в футболке. В руках он держал вешалку с костюмом и рубашкой. Глупо улыбаясь, нервно поправлял галстук и заправлял его под костюм, сверху рубашки.
- Ты ба. Ужин готов, и на столе. Хочу кушать. Вот здорово. Ты - прекрасная хозяйка и моя. И мне... И я готов простить тебе даже ожидание. Твое, между прочем. Ты ждала меня? Повтори - мое ожидание.
- Мое ожидание, мой милый, - голос срывался в слезы. Женщина сглотнула их и напряглась, - Ты - садист. Давай свой костюм и садись кушать. И мне понятно, то что другим ясно. А это, - женщина забрала у мужа протянутый ей костюм и прижала одежду к себе,- рамки, хоть какие-то, для общения.
Женщина остановилась и посмотрела на мужа.
Муж деловито и спокойно сел за стол, отодвинув стул и придвинув его тут же к столу вместе с собой. Пододвинул тарелку к себе, зачем-то развернул ее другой стороной. Положил на тарелку, рядом с большим куском рыбы в кляре кусок хлеба, звякнул по тарелке вилкой, которая так и зависла над ней в левой руке мужа.
Резко и неожиданно он повернулся, как-то верхней частью тела. Жена испуганно вздрогнула и замерла на месте.
- Неси в шкаф. Не вешай на дверь, допустим. Допускаю, что это может быть, но мое предпочтение, (ох, уж эти твои слова, уж лучше - ты-я, а я-ты). До завтра, до завтра. Через год-два уточню предпочтение. Да, в шкаф и в мебельный, а не посудный, допустим. Допустим - всё. Уходи. Дрянь, между прочим.
Муж развернулся, ещё раз звякнул вилкой по тарелке и, заелозив на стуле - замычал и принялся за ужин.
- Платяной, мой милый. Шкаф, я имею в виду, - жена шмыгнула носом, подавляя боль брызнувшими из глаз слезами. Повернулась и исчезла за дверью комнаты; откуда и донеслось, - Но ты же сам просил. Это помощь и поддержка. И язык, и манеры. Чтоб соответствовать. Хоть чему? Я устала. Я спать. Хорошо хоть сына нет дома.
- А где он?
- У бабушки. У твоей мамы, между прочим. Ей что-то нужно от тебя. Она не сказала что. И это, с ее слов, великая тайна от меня и весьма интимная. Милый, я не хочу, чтобы наш сын ездил к твоей маме. И к моей тоже. Пусть лучше дома побудет .
- Много говоришь.Исчезни, - муж замурлыкал на кухне, - О, здорово. О, маман, старость ты мерзкая.
Жена поежилась, укладываясь в постель.
- Прости там, - раздался громкий голос мужа из-за двери, - я на выход. Не хочу жрать. Можешь доесть. Меня нет до утра. Меня ждёт Лида, как подвиг. Олег, кстати, в отпуске. Муж ее. Чтоб ты была в курсе. А ему ни-ни.
Деловито зашлепали тапочки, хлопнула дверь и в квартире повисла тревожная тишина.
- Прощай-прощай и кажется все "прощай" и всё "прощай"... Нужно хотеть, чтоб было безразлично. Как и не было любви и друзей-знакомых. Мне сказали, что только так можно выжить под садистом. А я не верю, - бормотала, проглатывая слезы жена, засыпая, уткнувшись носом в угол подушки.
2о18г.