Пусть разбиты мои циферблаты,
пусть мой серенький домик в заплатах,
пусть стальна эта клетка седых январей
я найду аромат твоих спелых кудрей.
Я застыл между мира клоками,
не касаясь его плавниками,
каменея в лохмотьях мирской чешуи, –
потерявший глаза непростые твои.
Но в обласканное всё же небо
я однажды нырну, хоть и не был
я в безмерных и ветреных красках таких,
и примусь собирать ветхих звёзд пятаки
на колодца бездонного донце.
Рухну я в ярко-синего солнца
или алой луны роковую дыру,
распадусь на покой и нарциссы – умру.