Мы из той алии девяностых,
Что большой величают по праву.
Жизнь в Израиле далась нам непросто.
Но далась. Значит всё же мы правы!
Весь абсурд нас принявшей системы,
Все её роковые просчёты
Исправляли мы собственным телом,
Исправляли мы собственным потом.
И чего только мы ни слыхали
От нас знать не желавших собратьев!
Но упрямо твердили – ле Хаим!
Себе с духом внушая собраться.
Без профессий, без отчеств, без званий,
Без имущества и без гражданства,
Распрощавшись с родными, друзьями,
Совершали мы репатриантство.
Это слово Израиль не приемлет.
Лаалот – совершить восхожденье.
Оттолкнуть нам привычную землю
И лезть вверх по отвесным ступеням.
Иногда исчезали ступени
И, чтоб нам не сорваться в пучину,
Мы держались, качаясь над нею,
За невидимую паутину.
Но собой мы горды и довольны.
Мы Израилю не стали обузой.
Научились мы жить его болью,
Научились нести его грузы.
Если ж что-то Израиль не увидел,
Что-то главное в нас не заметил…
Вобщем, мы на него не в обиде,
Есть у нас ещё внуки и дети!