О, это мечта или кара?
Сырые и сирые сны?
Среди водопоя волос хитро-карих
тончайшие лезвия снов вплетены.
В бессонном безвыходном сердце
привычно гудят провода.
И крошатся, не рождены, декагерцы,
и спят в равнодушных лучах города.
Почто мне вселенский театр,
в ладони коль шпага травы?
Костюмы шутов, палачей спешно смяты;
живые теперь больше мёртвых мертвы.
Зовёт нас глухая планета,
созрев для серпа, поспешить.
Наветом, заветом, советом и светом
дыру в тенте памяти трудно зашить.
О Боже, испил ты до донца
терпенья сосуд круговой.
На пуговицу аравийского солнца
застёгнуто небо над ржавой Невой.
Хохочут надрывисто птицы
над нами. Гремит круг земной.
А карие волосы будут струиться
удушливой в плачущем солнце волной.