На крыше

Машуня Леонтьева
На перепутье я стою,
В переплетенье синего с закатным,
В перемещенье масс воздушных непонятным
Знакомым знаком в стиле дежа вю.
И это всё задумки чьей-то штрих,
Такой великой, что и не объемлешь.
Едва дыханьем встряхивая землю,
Несу противоречие внутри,
Не расплескав. Шагаю по дождю,
По запаху его, что плоть и слякоть,
На лбу непропечатавшимся знаком,
Как прежде пресловутым дежа вю.
Беру ключи, старинный веский шкаф,
Как рукопись сумел не загореться,
Скрипят в ночи рассохшиеся дверцы
И непечатный звук почти что знак.
Ключи в ночи... час узнаванья скор,
Вот-вот и злые створки распахнутся,
И я войду в теченье эволюции,
Как в масло точно посланный топор.
Открою тайный замысел того,
Кто небо перекрашивает в чёрный,
Смешав закат с восходом. Шкаф упорный
Не хочет поддаваться. Игого
Скажу торча теперь коньком на крыше,
На улицу Восстания смотря
Сквозь слёзный вечер с цветом янтаря,
Сквозь шёпот всех, кто почему-то выжил,
И жил вот в этих окнах наяву,
Не призрачной обманкой и болванкой,
А говорил кому-то: "Я живу",
Не понимая посланного знака,
Что створки те распахнуты в разлёт,
И даже здесь Колумб прожит не мною.
И фонари уходят вдаль, как поезд,
Который здесь ни капли не умрёт,
Останется приятным дежа вю,
Не умирающим, как мы, как самый первый.
Пора бы слезть и успокоить нервы,
Налить вина. И пережить зарю.