О, Рио, Рио! Царство грёз,
Нирвана вечной Благодати!
Парит над городом Христос
крестом распахнутых объятий.
На Корковаду поднимусь
по серпантинам бесконечным,
и, отдышавшись, задохнусь
от красоты твоей извечной.
Вон – Сахарная Голова
скалой из моря выступает.
Растают люди и слова,
но этот «сахар» на растает.
Слегка изогнутым лучом
к вершине – троса паутинка,
на паутине паучком
ползёт хрустальная кабинка.
На Корковаду без конца
гнездятся утлые трущобы,
чумазый ангел льёт с крыльца –
дугою вниз – на небоскрёбы.
Гора и берег – не чета,
и здесь понять довольно просто
чего «достигла» нищета
и до чего же «пала» роскошь.
Парит над городом Христос
могучей Птицею большою,
и я бы в Рио крепко врос,
когда бы в Край Степей и Гроз
не рвался скифскою душою.
1987