Глубокой отстраняемся траншеей,
Бездумно разрывая перешеек.
На острове пристанище находим,
Как дамы в карточкой колоде.
Недосягаемы и неприступны,
Заплотом оградившись крупным.
Отшельники и отщепенцы,
Презревшие градские гигагерцы.
Зазря ушедшие вовнутрь своей утробы,
Не взяв хоть малость оживления на пробу.
А одиночество зависимостью стало
И подстрекает на злодействия, как дьявол.
Оно, как въевшееся намертво пятно:
Не вывести ни белизной, ни содой.
Как маленький мальчишка шабутной,
Играющий всё время два аккорда.
Бороться с манией такой единолично,
К большому сожалению, нельзя.
Ты слаб, с собой глаголишь, жутко взвинчен,
И по стакану пальцы вниз скользят.
Примчишься на прием к психей целителю
Отчаянный, побитый и лохматый,
Забывший, как зовут своих родителей
И перепуташий рожденья дату.
Да, лекарь тебя чуть и протрезвит,
Приободрит, развеет мрачности излишки,
Заглушит беспричинно-едкий стыд,
Законсервировав его под плотной крышкой.
Но, возвратившись в дом, наешься мёртвой
И угнетающей, холодной тишины.
Нагрянут повседневные заботы,
Ты станешь черств, плаксив, уныл.
И безнадежными покажутся старания
Воспрянуть, возродиться, расцвести.
Ты станешь падким на поступки крайние,
Забросив оптимиста яркий стиль.
Но неожиданно появится тот самый
Вместилища духовного спасатель.
И, как бы не противился упрямо,
С тобой разделит на двоих утраты.
07.05.18. Женя Бергман.