Если, словно таран,
На долину обрушатся сели,
И в ладонях полян
Хлынет вязкий и зыбкий туман.
Или взвоют метели,
Ломая столетние ели,
Под ногами ущелье,
А тропа видна еле-еле,
Силы всех на пределе,
И саван свой стелет буран,
Зная толк в своём деле,
Отару до цели
Доведёт и спасёт
Умудрённый годами чабан.
Если так, выждав в арчах,
На кошару ворвется под вечер
Бурей, злобно рыча,
Вместе с выводком серый овчар,
Сжав ярыгу покрепче,
Шагнёт гордый горец навстречу.
Надо, лучше врача
Он больного ягнёнка излечит,
Через бурную речку
Отару свою, до овечки,
Добродушно ворча,
Переправит на сильных плечах.
Много избранных в пастыри.
Нету избранных.
И мы все, как ни странно,
Смирившись со злом,
С дикой бранью
Себя и всю землю изранив,
Непрестанно
Святыни пускаем на слом,
Рушим храмы
И в громе речей барабанных
Мчимся в пропасть упрямо,
Что стадо баранов
За идейкой дрянной,
Как за драным козлом.
Бьется в смертном бреду,
Обезумев от боли планета.
Словно пламя в аду,
Раздувают разлад и вражду
Беспощадные ветры
Корысти, тщеславья, наветов.
Примеряют кастеты
Друзья, позабыв про страду.
И для новых иуд уже где-то
Составлены сметы.
От несметных декретов
Спасения больше не жду.
Но Любовь в час рассвета
Тихонечко шепчет поэту:
Я, как пастырь, приду,
Так начертано в Книге Завета,
И любую беду
Милосердно от вас отведу.