Когда же он устанет моросить…
Простудный дождик, меленький и колкий.
Я выполз на минутку покурить,
Из блиндажа, пропахшего карболкой.
Под воркотню суровых медсестёр,
- Неймётся малохольному придурку…
- Везучий, паря, - прошептал сапёр,
Безрукий и слепой. – Сверни закурку.
Везучий. Из разведки сам-один.
А группа полегла. Орлы-ребята!...
Ползком, через нейтральную, тащил,
Стреноженного обер-лейтенанта.
Безвестный немец, вопреки судьбе,
Стреляя наобум, попал в десятку…
догнала пуля около НП*,
как молотком, под левую лопатку.
Не зацепило сердце… во где фарт
Воистину, архангелов подарок!
Я в медсанбате, пятый день подряд
давлю матрац и клею санитарок.
Катюша, медсестричка. Самый цвет.
Медовые, насмешливые очи,
- Ишь, напустил вонищи, карапет*!
Увидит доктор – знатно пропесочит!
- На что нам доктор… кислое мурло,
Вот только докурю, и всё, не буду!
Красивая… быстрей бы заросло.
Успею приударить. Девка – чудо…
Женился бы! Но это уж потом…
Как одолеем немца! Крест на пузе!
Сапёр зашамкал черепашьим ртом,
Курил и кособочился кургузо.
- Чего им дался запах! Молодёжь…
Мне от махры хоть отпускает душу…
На фронте без неё не проживёшь,
Без матушки-махорочки… ты слушай…
Облезлая, безглазая башка…
- Зудит чего то. Будто с похмелуги…
Не слышишь? Как мотор грузовика,
Что запустил водитель косорукий…
Перекликались прачки за спиной,
Талапкали* бельё на чёрных досках,
Ругался санитарный ездовой,
А тут как заорут, над ухом, - Воз-ду-у-ух!!!
Сверлящий, надвигающийся гул!
Заледенил, просыпался за шею…
Сапёр нелепо прыгнул, наобум,
Вниз головой в оплывшую траншею.
Ввинтился червяком, в блиндажный лаз!
Ну вот и всё. Посеяли горошку!
Я замер, как фарфоровый паяц,
Перекусив со страху «козью ножку».
- Ложисссь! - По щелям! Вопли! Беготня!
«Лаптёжник». Растопырился, как цапля.
Из чёрной тени, падала! В меня!
Дурниной завывающая капля.
У лётчика очки и жёлтый шлем…
На бреющем подкрался! Гад упрямый!
В полнеба! Больше! Господи, зачем!
Я не хочу! Какого чёрта! Мамаааа!
Ни закричать, ни двинутся нет сил!
Пустая, жидконогая букашка.
Огонь надвое землю разломил,
Перевернул и припечатал тяжко!
И нет меня! Кусок, ещё кусок…
Иголочно, пронзительно и тонко,
Звенит в ушах. Глаза забил песок.
Сапёра нет. Нет блиндажа. Воронка.
Огромная, раззявленная пасть,
Изблёванные клочья и огрызки,
Гремела по камням, ещё катясь,
Пробитая, эмалевая миска.
Изломанные спички-костыли…
Обрывки окровавленной пилотки…
Торчали из дымящейся земли,
Там пальцы, там рука… нога в обмотке…
,
Детина, санитарный коновод,
Елозил, колотился, что есть мочи
Наискосок разорванный живот,
выплёскивал кровянистые клочья.
Шарахалась коняга меж дубов,
контуженым, вихляющим галопом.
Плююсь песком, с осколками зубов,
С табачной, исслюнявленной растрёпой,
Душила жёлчь. Кровил разбитый нос,
Терзали ногу огненные крючья…
Впечатанный в дымящийся откос,
Живой. Один. Из дюжины. Везучий…
19. 05. 2018г.
Пятаченко Александр.
Примечания. НП. – сокращённо наблюдательный пункт.
Карапет – в словаре Ожегова – мужчина или парень, маленького роста, но крепкий и сильный. (слово было в ходу в начале-середине 20 века в южной Украине на Дону и на Кубани) В армянском языке – мифологический герой, витязь-хранитель.
Талапкали. – талапкать – полоскать, плюхать. Слово из южнорусского диалекта.