Горсть слезинок упавшего ночью дождя,
И откуда невесть прилетевший листок…
Это длится бессрочно века и века.
Но всё мнится – растает, чуть-чуть погодя,
В зыбкий миг перехода истока в исток.
На сырой, по-осеннему жухлой траве
Остаётся никем не прочитанный след –
Убегающей жизни былая строка.
А вдогонку, как будто на откуп молве,
Ветер кинул так щедро пригоршню монет.
И осенних монеток берёзовых звон
Покатился по чашам поющих сердец.
Что же песня моя вдруг пошла с молотка?
Бродит каином ложь в листопадный сезон.
И не прав ни купец, ни глупец, ни мудрец.
А листок, пролетевший сквозь снег и капель,
Сохранил по цветущему саду тоску.
Словно, памятью строк переполнясь, рука
Обращается впредь, презирая скудель,
К неземному, неведомому языку.