Вот, как-то проскользнула в дом
с дождём, переходящим в первый снег,
прижалась крепко, крепко.
Ладошкой мокрой по глазам...
-Нет, рано, не смотри!
А после,
завернувшись в одеяло,
отодвигалась от огня
да фыркала.
-Скажи, какая мерзость,
какая пакость
эта проливная осень!
А после...
Зябко потянувшись плечиком,
растелешилась.
Вся, ну, вся, как есть!!!
И от её смертельной красоты,
огонь в печи погас,
и стёкла в окнах лопнули...
А после,
одеревенели
руки,
ноги...
И весь я.
А она...
Шептала, примораживая ухо.
-Ты потерпи, мой сладенький,
ужо,
придут морозы,
вот, тогда,
в снегах я накупаюсь,
и...
Согреемся,
налюбимся
с тобою
мы всласть,
до
умо
да-а-а,
до умопомраченья
ты будещь мой.
Пока не задубеешь.
Ну, а пока,
мой милый чебуранчик,
готовься,
и...
Моржуй,
моржуй,
моржуй,
что есть твоей земной мужицкой мочи!
Чтоб после этого
остаться...
Хоть на снежинку живу.
До следующей вьюженьки,
пурги.
И растворилась,
в первоснеге.
До поры.