Трудно. Мой каменный город меня не спас.
Только давил, колотил да выл.
Я открываю едва уцелевший глаз:
Кровоподтёки густых чернил
Капают, жарят – почти что ртуть.
Серое солнце уже не греет.
Каменный идол не даст уснуть.
Тело немеет.
Холодно, тихо и в горле ком.
Слышно, как сбоку трещат провода.
Будто по ним пронеслись топором,
Будто забыли о них навсегда.
Сердце, изрезанное обычно пером,
Скорчилось в клетке и верещит,
О том, как нАсмерть билось с любым врагом.
Теперь же... как трус последний, бежит.
Мечется время, стекает вскользь,
Годы немые лицо пожирают…
Скрючился палец? Отрежь! Отбрось!
Город мой, так не бывает.
Я ненавижу тебя, мерзляк.
Серый, унылый, продрогший парень.
Душу мою продаёшь за так..
Ты самовлюблён и коварен.
Глаз закрывается. Он устал.
Раны затянутся, но не суть!
Золото здесь, внутри плоти скал.
Только добудь.
И заклинанием шмякнув в пыль,
Я призываю тебя восстать.
Ты уже стар, но ещё не забыл,
Кем собирался стать.
Если ты можешь, сними печать!
Пусть мой язык загорится вновь.
Я призываю тебя восстать.
Мне не хватает слов.
Змеями вьются, смеются – пусть.
Вечность качаешь в своих руках,
Так отпусти же тупую грусть.
Хватит вести себя, как монах.
Преодолей. Открой солнцу путь.
Хватит ползти, причитать, просить…
В ярких зрачках растворяется муть –
Именно так подобает жить:
Громко и страстно, как в первый раз,
Словно только заложен твой первый камень,
Словно только вскричал, углубился в экстаз,
Словно
Зарделось на скулах пламя.
Не вздыхай. Не ворчи. К небесам обратись.
Они видят и знают так много!
Умоляю, живи! Умоляю, влюбись!
Только не будь недотрогой.
И когда яркий свет всё заполнит собой,
Превратись в шаровую молнию.
Перестань подчиняться и стань грозой,
Чтобы сердце чужое дрогнуло.
Только так ты поймёшь ответы,
Что роятся в твоей голове,
Только так ты сольёшься с планетой.
Доверяя себе.