Среди иных разумников
я воспевать бы мог,
тирадами заумными
украсив пышный слог,
Отечество великое —
земли шестую часть —
где целым и толикою
гордиться стал бы всласть.
Но в очередь огромную
встревать мне не с руки.
Вождями все разобраны
давно броневики.
Поэтому привычнее
у Нилова ручья
округу горемычную
спросить: «Скажи, ты чья?
Чей город, с круч обрывистых
взлетевший над Десной?
Чьё небо в птичьих высвистах
раскрыто надо мной?
Рассветы чьи пригожие
и чей туман седой?
Чья есть коровка божия,
что села на ладонь?»
Заполнил отзвук бережно
пространство до краёв,
от берега до берега:
«Здесь всё вокруг твоё —
от маленькой травинки и
до старых тополей,
что узкими тропинками
спешат за край полей.
Сады, дома убогие,
кривая каланча
и люди — те, немногие,
что, вечно хлопоча,
с покорностью обительской
несут свои кресты,
куда на день родительский
приходишь тихо ты.
Теперь же, зная главное,
давай-ка без прикрас
ты сделай благонравное —
поведай всем о нас!»
Я размышлял мучительно
на белом берегу:
как просьбу ту мне выполнить?..
Успею ли? Смогу ль?