Часть I. Кирилл и Даниил
Шли два старца по дороге,
Волочили еле ноги.
И совсем уже устали,
Всё увидели, узнали,
Всё везде смогли разведать,
Обо всем могли поведать.
Были уж не молоды –
Бороды у них седы.
Звали старцев: Даниил,
Что постарше, дед Кирилл.
Подошли к большому граду,
И зашли в его ограду.
Собралась уж тут толпа
От бродяги до попа.
Окружили стариков,
Басни слушать всяк готов.
Ну, а наши старики
Сказки строить мастаки.
Начал, было, Даниил,
Тот старик, что младше был:
«Жил в селе одном старик,
Уж не молод, весь поник.
Дом такой же – развалюха,
Умерла давно старуха.
Как по жизни крест нести,
Может быть куда пойти?
Призадумался старик,
Да ещё сильнее сник…»
Тут вмешался дед Кирилл
Тот старик, что старше был.
Да на ухо глуховат,
Вот и молвил невпопад:
«Рядом девица жила,
Да пригожая была.
А по улице пойдет –
Как лебедушка плывет.
Всё за ней ходил купец,
Распрекрасный молодец.
Уж хотел её засватать,
Но ведь девица не лапоть,
Просто в руки не возьмешь
И за пояс не заткнешь…»
Рассердился Даниил,
Тот старик, что младше был:
«Ты зачем смешал всё в ком,
Со своим-то молодцом,
И с девицей, и с купцом.
Сказка вовсе не о том.
И ты мне уж не мешай».
«Ладно, что ты, продолжай» -
Огрызнулся дед Кирилл.
Молвил дальше Даниил:
«Далеко в лесу глухом
Жил-был пень, поросший мхом.
И на нём, и ночь, и день,
Всяк сидел, кому не лень.
Сядет белка или птица,
А то заяц, то лисица.
Да тот лес кишит зверьем.
Не хотел я б быть тем пнем.
Путник всяк, устанут ноги,
Там как раз была дорога,
Посидит на том пеньке,
Там под деревом, в теньке…»
Перебил опять Кирилл,
Тот старик, что старше был:
«Я хотел бы помолчать
И уж больше не встревать.
Только врешь ты понемногу.
Так откуда ж там дорога,
Если лес глухой, дремуч!
Ты народ-то зря не муч,
Что попало, не твори,
Ты им правду говори».
Сказку начал Даниил,
Тот старик, что младше был:
«Чудо есть, не вру, река,
Широка и глубока.
По ней ходят корабли,
Град красуется вдали.
Рыбы столько в ней, не счесть,
Что захочешь – всё в ней есть…»
Недослышав, как в тот раз,
Продолжал Кирилл рассказ:
«…От любви, купец тот, жаркой
Дарит девице подарки.
Просит замуж выходить,
Обещает ей дарить
Бусы, серьги – всё в ларцах.
«Будешь ты женой купца,
Будешь знатною купчихой» -
Шепчет молодец ей тихо…»
Тут взорвался Даниил,
Тот старик, что младше был:
«Ты зачем опять, Кирилл,
Мою сказку перебил?»
Успокоился старик,
Даниил зашел в тупик.
Стали люди волноваться,
Кого слушать? Разобраться
Как им в этой сказке, в той.
Старикам бы на покой
Надо видно уж давно
Не понять их всё равно.
Иль рассказчики плохие,
Или сказки не такие.
Всем-то трудно угодить,
Стали люди уходить.
Разошлась уж вся толпа
От бродяги до попа.
Все ушли до одного,
Не осталось никого,
Кроме старцев, что доселе
Так ещё и не сумели
Разобраться, чей порок,
Почему такой итог.
Что тут спорить, разбираться,
Надо в путь вновь собираться.
Поднялись тут старики,
Да уже не те годки
Что помладше – Даниил,
Что постарше – дед Кирилл.
Волоча уж еле ноги,
Побрели вновь по дороге,
Оставляя за собой
Град, с высокою стеной.
Часть II Заклятье черной горы
Год прошел, а может два
Это только на словах
Время быстро пролетает.
А вообще-то Бог-то знает.
Скоро ль, долго на дороге,
Волоча как прежде ноги,
Повстречался Даниил,
Тот старик, что младше был.
Нет с ним старого Кирилла
Заросла его могила
У дороги под кустом.
Бог лишь ведает о том.
Да и сам-то Даниил,
Нет уж тех былых-то сил.
Время-то оно идет,
Да и смерть соё берет.
Сев на камень у дороги,
Подождав ещё немного,
И окинув взглядом нас,
Начал Даниил рассказ:
«В городе или в селе,
В нашей иль в чужой земле,
Только было то давно
И забыть не мудрено.
Только знаю над рекой,
Сделан мастерской рукой,
Возвышается дворец
В нём живет один купец
И три дочери при нем.
Окружают этот дом
На высоком берегу
Сосны. Словно стерегут
Клад большие великаны,
От гостей, каких незваных
И от ветра, от дождя
Видел этот дом и я.
Был умен купец, всё знал,
Много ездил, торговал,
И Сибирскими мехами –
Соболями и песцами.
Торговал он, чем попало,
Что тогда в цене бывало.
И объездил целый свет,
Но милее дома нет.
Знал он и того купца,
Тоже знатного отца,
Трёх прекрасных дочерей,
Что для младшенькой своей
Он полсвета обыскал,
Аленький цветок достал.
И свои уж подрастали,
И запросы возрастали.
Катей старшую назвали,
Так царицу величали.
Среднюю - назвали Дашей,
Ну, а младшенькую - Машей.
В доме все одном росли,
Как цветы они цвели
И одна другой уж краше,
Но вот Катю взять и Дашу
Сестры эти домоседки.
Как болтливые соседки,
Что могли хоть целым днем,
Говорить о том, о сём.
Всем рассказывать о снах,
Танцах, ужинах, балах,
Тех, что были и прошли,
Свой оставить след смогли.
И о тех, что может быть,
Предстоит им посетить.
Катя с Дашей как желали,
Так и время прожигали.
Маша же была другой:
Ей не нравился покой,
Разговоры о балах
И домашние дела.
А её стихия – лес,
Сколько всяких в нём чудес.
Звери все её встречали,
С веток птицы щебетали,
Лес для Маши дом второй,
Хорошо ей было в нём.
Сколько в Маше доброты
И природной красоты.
Она нравилась жучкам,
Бабочкам и паучкам.
Всем хотелось с ней играть
И жужжать над ней, порхать.
Это было на одном,
Что ж на берегу другом?
Дом стоял там, чуть вдали,
Но, конечно, не сравнить
С домом тем, что у купца.
Этот дом того отца,
Что имел трех сыновей.
Дом намного был бедней
Может Бог прошел тут мимо,
Только не всегда корзина
Была полная у них.
Дом стоял в краях глухих.
Поле, что они пахали
И весною засевали,
Не могло всего им дать,
Что с него желали взять.
Толь земля не той породы.
Не жалела их природа:
Берег низкий и пологий
Лишь весной поднимет воды
Шаловливая река
И затопит берега.
Так вот всё мужик и жил.
Федор, Ипполит, Кирилл
Звали так его сынов,
Троих дюжих молодцов.
Это тот и есть Кирилл,
Всё, с которым я ходил.
Он мне сказку рассказал,
Наперед же наказал,
Чтобы я, всегда, повсюду
И везде, где только буду,
Сказку сказывал о нем,
Но сейчас речь не о том.
Много времени или мало
Уж прошло, но отцу стало
Очень плохо. Стал хворать.
Слег совсем в свою кровать.
Чувствуя свою кончину,
Старшему сказал он сыну:
«Собери всех сыновей
У кровати, у моей».
Все пришли, как тут и был:
Федор, Ипполит, Кирилл.
Не спуская с отца глаз,
Слушали его рассказ.
И сказал им тут отец –
«Вот такой уж я подлец
Собираюсь умирать,
А мне нечего вам дать.
Сколько лет уже прожил,
Ничего так не нажил.
Чтоб загладить мне вину,
Тайну расскажу одну.
Может, чем вам помогу.
На другом том берегу
Живут в доме три сестры,
Уж красавицы, все три.
Дом богатого купца,
Их вот, стало быть, отца.
Он им ищет женихов
Из бояр да из купцов.
Вы, конечно, там не к месту.
Вы бедны, а там невесты
Ходят в золоте, шелках,
В жемчугах и париках,
Это мы поправим дело,
Были б силы. И умело
Эти силы применить,
Можно в золоте ходить.
Прадед мой, он много знал,
Одну тайну рассказал,
Перед тем, как умереть,
Видимо невмочь терпеть.
Есть за тридевять земель,
Несколько идти недель,
Черная как смоль гора
В ней огромная нора
Камень к той норе придвинут,
Чтоб не каждый отодвинуть
Смог тот камень от норы
И забрать её дары.
Камень там не зря лежит,
Вход в нору не зря закрыт
Люди старые твердят,
Там лежит огромный клад.
Как об этом я узнал,
Сразу плохо спать я стал.
И почти не ел, не пил,
Собирался, что есть сил.
Да какой уж там покой,
Побежал к горе я той,
Сразу камень тот нашел,
Посмотрел и прочь ушел
Камень, нет, там каменище,
Только чья его ручища
Положила на нору
И закрыло вход в гору?
Одному силенок мало,
Да ума недоставало,
Чтобы камень тот свалить
И к богатству дверь открыть.
Вы ж сыны мои – сильнее
И меня в сто раз умнее
Вы тем более, втроем,
Вам везти должно во всем.
Разыщите ту гору
И тот камень, ту нору
Буду я за вас уж рад,
Если ваш тот будет клад.
Можно вам потом жениться
И семьей обзаводиться.
Каждый счастлив, чтоб остался…» -
Так сказал он и скончался.
Но недолго горевали
Братья, их всё волновали
Те сокровища горы
И тот камень у норы.
Рано утром, как уж только
Петухи отпели зорьку,
Стали братья собираться
В путь-дорогу снаряжаться.
Федор тут заговорил:
«Слушай, Ипполит, Кирилл,
Глянем, что там за девицы.
Стоит ли на них жениться.
Глянем так, на пять минут,
А потом уж дальше в путь,
Черную искать гору
И ту чертову нору».
Так на этом порешили,
Лодку на воду спустили
Оттолкнулись вмиг веслом,
Покидая отчий дом.
Справившись легко с рекой,
Вышли на берег другой,
И пошли, вступая в ил,
Федор, Ипполит, Кирилл.
Поднялись на брег крутой,
Через лес прошли густой,
Притаились за кустом.
Им отсюда виден дом,
Весь лежит как на ладони
Там в конюшне ржали кони,
И на псарне, слышал всяк,
Лай охотничьих собак.
Вот и ждали братья так.
«Не спустили бы собак, -
Каждый думал, - Из кустов
Убежим мы без штанов».
Им пришлось недолго ждать,
Вышли сестры погулять.
Платья – блеск, сзади банты.
Раздвигать уже кусты
Стали братья, но присели,
Чтоб из дома не узрели.
Катя с Дашей как всегда,
Ходят так, туда-сюда.
Прогулялись по аллейке
И уселись на скамейке,
Продолжать свой разговор,
Что вели все до сих пор.
Машу всё тут угнетало,
Она с бабочкой играла
И, как прежде, в лес пошла.
Близко к братьям подошла.
Тут Кирилл, вдруг оступился,
Треснул сук, и он свалился
На траву, рядом с кустом.
И вскочил, словно кнутом
Щелкнул кто. Мороз до пят.
Это Машин строгий взгляд.
Маша дочь была купца,
Её взгляд, как у отца.
Хотя быстро гнев остыл.
Только все еще Кирилл,
Весь испуганный стоял,
Наказанья ожидал.
Улыбнулась, как умела,
И спросила Маша смело:
«Как зовут тебя, упавший?» -
«Я Кирилл», - «а меня Машей».
Так смотрели друг на друга,
Будто никого в округе
Не было, лишь этот дом
И они стоят вдвоем.
Эти ясные глаза
Где-то видела она,
Но не думалось о том,
Было хорошо вдвоем.
Видно он приснился ей
И сейчас в груди у ней
Стало так легко, тепло,
Всё по жилам потекло.
Словно был прекрасный сон,
И Кирилл ей снился в нём.
Только сон прервался вдруг,
Разорвался мыслей круг,
И пошло всё кувырком,
Всё слилось в единый ком.
Как каленая стрела,
Маше сердце обожгла.
Ипполит схватил Кирилла,
Маша тут за ним уж было,
Только братья быстро в лес
Там уж их и след исчез.
И осталась так стоять
Маша не могла понять,
То ли было это с ней,
То ли вновь приснилось ей.
Долго бы она стояла,
О прошедшем размышляла,
Только мысли вдруг унёс
Сильный шум и стук колес.
К дому ехали кареты,
Лошади все разодеты.
То был экипаж царя,
Но, а с ним и свита вся.
Дворовые выбегали
И ковры всем расстилали.
Вышел их встречать отец,
Знатный при дворе купец.
Важно царь с кареты вышел
И пошел к купцу под крышу:
«Ну, здорово, что ль купец,
Вижу я ты молодец
Дом, какой себе отгрохал,
Больше всё кряхтел да охал,
Что всё беден ты и глуп,
Ох, какой ты хитрый плут».
В дом гостей всех провожали.
Только в зале оказались,
Всех купец сесть пригласил.
Царь опять заговорил:
«Золото, что ты дарил
И товары, что возил
И продукты, и вино,
Видел я уж то давно.
Вот сегодня дом твой видел,
А меня ты всё ж обидел.
У меня купец смотри!
Знаю, у тебя есть три
Дочери в твоем дому,
Только вот что не пойму:
Почему всё знаю я
От людей, не от тебя.
Говорят красы такой,
Что не описать рукой,
Словом то не рассказать
Их вели сюда позвать».
Вышли дочки: Катерина,
Даша, Маша. Как с картины
Вдруг сошли они для нас
Сделали все реверанс.
Царь ответил им поклоном
И сказал приятным тоном:
«Дочери пригожи ваши».
Взгляд его упал на Машу.
В честь царя был званый ужин,
Для гостей ещё к тому же
Были танцы до утра,
Каждый был остаться рад.
Но, а позже, за столом,
Царь беседовал с купцом:
«Умотался я в дороге,
Чувствую, устал немного,
Надо лечь бы мне поспать.
Завтра рано вновь вставать,
А тебя я попрошу
Просьбу выполни одну…»
Но купец вдруг перебил,
Как солдат заговорил:
«Я пред вами виноват,
Сделать всё для Вас я рад».
«Хорошо,- ответил царь –
Ты скажи, чтобы фонарь,
Маша принесла в ту спальню,
Где моя опочивальня».
Тут купец лишь рот открыл,
Царь его опередил:
«О прислуге нет и речи,
Будешь мне ещё перечить».
Надо дочь ему спасать.
Стал купец тут лепетать.
Чтоб глупцом таким не быть
И царя не прогневить.
«Утром как мне царь ответь.
Дочери в глаза смотреть?
У неё и нрав не тот,
Она просто не пойдёт».
«Ты же всё-таки отец,
Повлияй же, наконец
Что ли мне тебя учить,
Как на белом свете жить?»
Встал тут царь из-за стола,
И прислуга повела
Вверх по лестнице, в ту спальню,
Где его опочивальня.
Думу думал всё купец:
«Да, какой же я отец?»
Машу, он к себе позвал,
На лицо аж серый стал.
«Заболел, что ли, папаша?»
«Нет, устал я что-то Маша».-
Начал было говорить
Ей отец. Как дальше быть?
«Царь изволил попросить,
Я не знаю, может быть,
Там достаточно темно,
В этой спальне. Всё равно,
Надо бы туда пойти,
В спальню свечи отнести»,
«Так прислуга у нас есть,
В доме столько, что не счесть».-
Маша ближе подошла,
В чаше ягодку взяла.
«Знаю, Маша, это я,
Только вот что дочь моя.
Царь мне давеча сказал,
Чтобы я тебя послал».
Пошла Маша за свечами,
А отец двумя руками
Обнял голову свою:
«Что же я дурак творю?»
Царь-то, он мне, то сказал,
Но, а я не отказал».
Взял купец бокал вина,
Осушил его до дна.
Два подсвечника взяла,
Маша в спальню ту пошла,
Задержалась у двери:
«Что сейчас ей говорить?
Чтоб не прогневить царя?»
«Добрый вечер, это я, -
В комнате сказала Маша,-
Я пришла, вот свечи Ваши».
Царь тут к Маше подошёл,
Рукой талию нашёл,
Начал Машу обнимать,
В её шею целовать.
Свечи на пол полетели,
Царь же шлепнулся к постели,
После сильного толчка,
И схватился за бока.
Маша молвила несмело:
«Мне же только там велели
Свечи в спальню принести.
Мне пора уже идти».
И попятилась к двери,
Чтоб быстрее отворить.
Что-то царь ещё сказал,
Всё написано в глазах,
Только неприятен взор
Был тот Маше. В коридор
Вышла и помчалась прочь,
Маша плакала всю ночь.
Это в доме у купца…
Где ж три бравых молодца,
Что бежали во всю прыть?
Где как не в лесу им быть.
До поляны добежали,
Так и на неё упали.
И перевели дыханье.
«Вот уж это испытанье» -
Федор тут заговорил
И затрещину влепил
Брату младшему Кириллу -
Постоянно его били.
«Что Кирилл, ты как медведь?
Не дал девок посмотреть,
Сучья все переломал
Да к тому, же и упал».
«А вы видели её,
Уж наверно за неё,
Горы все свернул бы я».
«Ждёт там камушек тебя».
Братья день уж шли иль пять,
Кто же станет дни считать.
Собирались, было сесть,
Сильно им хотелось есть.
Вдруг увидели вдали,
Ногу, защемив в щели,
Стоит серая коза.
Все заплаканы глаза.
Федор тут промолвил было:
«Вот так счастье привалило».
Ипполит сказал в ответ:
«Будет ужин и обед».
Но, не слушав их речей,
Бросился на помощь к ней,
Самый младший брат Кирилл
И её освободил.
Вдруг коза и говорит:
«Хоть нога моя болит,
Не забуду о тебе,
Пригожусь в твоей беде».
«Ну, теперь как, брат, нам быть, -
Ипполит стал говорить –
Что же будем мы жевать,
Что нам так и подыхать?»
А Кирилл стоит немой,
Околдованный козой.
А потом нет-нет ожил,
Наконец заговорил:
«Есть же ягоды в лесу,
И грибы тоже растут.
Что захочешь в лесу есть,
Что найдем, то будем есть».
Братья дальше в лес пошли,
И уж шли недели три,
Может больше, только вдруг
Видят в небе, чертят круг
Птицы. И всё не могла
Оторваться от орла
Молодая голубица.
Жаль Кириллу стало птицу.
Братья Фёдор, Ипполит
Спорили, кто победит.
Но тут взял стрелу Кирилл
И в орла её вонзил
И орёл упал в траву,
Кирилл выдернул стрелу.
Прилетела голубица,
На плечо уселась птица
И сказала, как смогла:
«Ты меня спас от орла,
И теперь я, стало быть,
Буду век тебе служить».
Вдруг вспорхнула над землей,
Только видели её.
Спор тот видно Ипполит
Проиграл и говорит:
«Подстрелил бы голубицу
Иль еще, какую птицу,
Чтоб съедобною была,
А то подстрелил орла».
Федор грозный как скала:
«Что нам жрать того орла,
Что ты сдуру подстрелил.
Ты нам брат иль нет, Кирилл?
Что опять траву жевать,
Или что от Бога ждать,
Когда этот идиот,
Нам какую дичь убьет».
Промолчал тут младший брат,
Но в душе остался рад,
Не оставил в беде птицу,
Спас от смерти голубицу.
И передохнув немного,
Вновь отправились в дорогу
Братья, к чёрной той горе,
К тому камню, к той норе.
Сколько вновь прошли недель
Этот путь пойди, измерь.
Долго б им ещё идти,
Остановка вдруг в пути.
Повстречалась им река,
И не сильно глубока.
В общем, так, большой ручей,
Лишь бы рыба была в ней.
Снасти быстро смастерили,
Долго в том ручье бродились.
Вытащить смогли оттуда
Рыбу весом в четверть пуда.
Федор рад был. Ипполит
Брату младшему твердит
И даёт ему наказ:
«Ты смотри, получишь в глаз,
Чисти рыбу пока ты,
Мы пойдем вон в те кусты,
Дров побольше наломаем
И потом костер поставим».
Братья старшие пошли
Но, а младший на мели
Взял ракушку средь камней,
Рыбу чистить взялся ей.
Рыба вдруг вильнет хвостом,
Молвит русским языком:
«Отпусти меня, Кирилл,
Я забьюсь в глубокий ил.
Только попадешь в беду,
Я на помощь вмиг приду.
Сделаю всё для тебя,
Только отпусти меня».
Лишь промолвила она,
Кирилл выпустил. Волна
Только пену принесла,
Но, а рыба уплыла.
Тут взорвался Ипполит,
Как белугой закричит:
«Снова, ужин отпустил,
Да ты что сдурел, Кирилл?»
А Кириллу нипочем,
Он следил всё за ручьём,
Как несёт свои он воды
Вниз, наперекор природе
Долго шёл тот разговор,
Никому не нужный спор.
Душу вымотали всю
И пошли вверх по ручью».
Даниил остановился,
Кашлянул, пошевелился,
Снова оглядел всех нас
И продолжил свой рассказ:
«Вновь вернёмся в дом купца,
Где оставили отца,
Трех прекрасных дочерей
И царя со свитой всей
Царь уехал утром рано,
А купец всю ночку пьяный
Спал на стуле за столом,
Горе заливал вином.
Сестры, после пышной ночи,
Катя с Дашей, что есть мочи
Прохрапели до обеда.
Что им там чужие беды?
Рано утром Маша встала,
И пока прислуга спала,
Тихо вышла в коридор,
Прокралась, как будто вор,
По доскам прошла крыльца,
Не спросившись у отца,
И вот так, как в чём была,
Маша из дому ушла.
Ей был ненавистен дом
И всё то, что было в нём.
Дальше уходила в лес,
Пока дом совсем исчез.
Оглядел купец весь стол,
Всю посуду смел на пол.
Стал ходить, как в клетке лев,
Больше так и не присев.
Так ходил не мог решить,
Как ему поговорить,
С дочкой младшенькой своей,
Объяснить как лучше ей.
Вдруг как молнией его
Стукнуло. И у него
Мыслей оборвался круг.
Кто-то крикнул там из слуг:
«Нету барышни, ушла,
Даже дверь не заперла.
Может, что случилось с ней?
Убирать постель у ней?»
«Всех немедленно собрать,
Будем все её искать.
Чтобы обошли весь дом,
Просмотрели всё кругом.
Всё: балкон, чердак, подвал» -
Не сказал, а прокричал.
Никогда купец ещё
Не был злой на всех, на всё.
В том купец себя винил,
Что тогда слюнтяем был,
В разговоре том, с царем.
Царь тогда играл с огнем.
Но купец покорный был
И огонь в себе залил
Кружкой крепкого вина -
Лишь во всем его вина.
Всё обшарили, весь дом,
Не нашли потерю в нём.
Вдруг кому-то мысль пришла -
«Маша в лес гулять пошла».
С этим сразу согласились,
Поиски все прекратились.
Стали ждать, когда она
Придёт из лесу сама.
Так весь день они прождали,
Сумерки в лесу сгущались.
В темноте уж скрылся дом,
Лишь горели окна в нём.
Ночь опять сменилась днем,
Только нет и толку в том.
Обыскали всё, везде,
Маши не было нигде
День и ночь искали дочку,
А отец в себя, как в бочку,
Лил заморское вино.
Было всем уж всё равно.
Бросили искать её
Не дождавшись от неё
Сестры, никаких вестей,
Вышли замуж за князей.
На балу в доме отца,
Встретились два молодца.
С ними сколько-то встречались
До, и вскоре обвенчались,
А отец всё больше пил
И о дочери грустил.
Силы стали уж не те,
Утонуло всё в вине
И купец попал в постель
Провалялся пять недель.
«Я совсем один остался» -
Он заплакал и скончался.
О купце везде узнали,
Все родные приезжали.
Дочки с города примчались,
Как они уж убивались.
Возле гроба для порядка
Лили слезы. Но украдкой,
Оставаясь лишь вдвоём,
Говорили о своем.
О приемах и балах,
Пышных ужинах в дворцах,
Не о чём, о новой моде
Или просто о погоде
И недолго горевали,
На балах давно их ждали.
Лишь забрезжил в окнах свет,
Пыль пошла от их карет.
Но вернемся мы опять
К тем, что отыскать хотят
Чёрную как смоль гору
И с богатствами нору
Вдоль ручья своей дорогой,
Шли, уже стоптав все ноги,
Перемешивая ил,
Фёдор, Ипполит, Кирилл
Озеро ручей питает,
И вот так всегда бывает,
Братья по ручью всё шли
И до озера дошли.
Возле озера вдали
Братья различить смогли
Чёрную как смоль гору,
Камень, скрывший вход в нору.
Братья ближе подошли,
Камень с боку обошли,
В раз на руки поплевали,
Налегли, и двигать стали.
Камень тот, большая глыба.
Это уж не та им рыба,
Что тащили из ручья.
Навалились в три плеча.
Камень вдруг тот шевельнулся
И на месте повернулся,
Не открыв нору им ту,
Но зато открыл плиту.
Надпись на плите гласит:
«Камень тут давно лежит.
Только путник не забудь,
Его силой не свернуть.
Отодвинет его тот,
Точно кто произнесет
Все волшебные слова.
Знает их лишь та сова,
Что живет в дупле большом,
А дупло в лесу глухом».
Вся плита была в пыли,
Еле надпись ту прочли.
Камень снова шевельнулся
И на месте повернулся.
Что стоять тут красоваться,
Надо в путь вновь собираться.
И заныл вдруг Ипполит:
«У меня нога болит».
«Я уж про себя молчу,
Я вот брата полечу –
Фёдор тут заговорил –
Отправляйся ты, Кирилл».
Младший брат тут постоял
И в затылке почесал,
Как не думай, не крути,
Всё равно ему идти.
Только отошел Кирилл,
Ипполит заговорил:
«Надо с братцем что-то делать,
От него одни лишь беды.
И богатство всё раздаст,
С потрохами нас продаст.
Нищих всех везде накормит,
Ты мои слова попомни».
Старший брат сказал: «Постой,
Лишь вернется он живой».
Но вернемся снова в лес,
Там, где Машин след исчез.
Зря прислуга в лес пошла,
Маша далеко была.
Ей в лесу не трудно было
Ей хотелось на Кирилла
Посмотреть. Куда идти?
Где его сейчас найти.
Лес для Маши – второй дом,
Хорошо ей было в нем.
И пошла всё дальше в лес,
Вдруг коза наперерез:
«Знаю я твою беду,
И тебе я помогу.
Знаю твоего Кирилла,
Он помог мне, как-то было.
Чтоб найти его быстрее,
Почеши мне гребнем шею,
Собери весь пух в комок,
Чтобы был он как клубок.
После ты его катни,
Вслед за ним потом иди».
Как коза ей наказала,
Всё так сделала. Сказала
Ей спасибо и бегом
Побежала за клубком.
Долго так бежала, нет,
Только не прожить без бед.
Налетел вдруг ветерок
И унес с собой клубок.
Плакать здесь в лесу не дело
Да и Маша была смелой.
В себе силы собрала
И по лесу вновь пошла.
Тут голубка подлетела,
На плечо ей прямо села.
И сказала: «Не грусти,
Знаю трудно всё пройти,
Беды все преодолеть,
Лишь бы знать, куда лететь.
Твой Кирилл не любит зла,
Спас меня он от орла.
И тебе я как смогу,
В твоем горе помогу».
Так сказала и вспорхнула,
В небе хвостиком вильнула.
Только видели ту птицу.
Но осталось голубицы
Белоснежное перо,
Вот оно и повело
Машу дальше через лес,
Вскоре след её исчез.
Расскажу я, где же был
Самый младший брат Кирилл.
Он вдоль озера прошел
И в дремучий лес ушел.
Дерево нашел с дуплом,
Свистнул так, что ходуном
Заходили дерева,
Показалась тут сова.
«Здравствуй добрая сова,
Я хотел бы знать слова,
Чтобы камень отвалить,
И в гору проход открыть».
«Знаю я все те слова.
Только молодец сперва, -
Говорит сова ему, -
Выполнишь всё к одному
Три задания, но только
Третье сложное настолько,
Что и первое, второе
Лишь покажутся игрою
Но, а справишься ты с ним –
Вот тогда поговорим».
Почесал затылок свой,
«Ладно, - и махнул рукой, -
Где я только уж ни был».
Слушать принялся Кирилл.
Снова говорит сова:
«Слушай первое сперва,
Должен ты в короткий срок,
Не жалея своих ног,
И ни разу не присесть,
С озера воды принесть.
Будешь не один бежать,
Козу должен обогнать.
Вовремя придёшь, открою
Я задание второе».
Побежал, что было сил,
К тому озеру Кирилл.
А за ним бежит коза,
Уж знакомые глаза.
Кирилл сядет, отдохнёт,
И коза всё отстаёт.
Понял всё тогда Кирилл
И уж больше не спешил.
Так Кирилл, как водовоз,
С озера воды принес.
Удивилась тут сова,
Молвит новые слова:
«Не простая то вода,
Если выпьешь, то всегда
Будешь здесь в лесу ты сильным,
Колдовство при ней бессильно».
Воду выпил всю Кирилл,
А потом заговорил:
«Дай задание второе».
«Не спеши, сейчас открою, -
Вновь тут начала сова,
Аж затихли дерева,-
Как ты хочешь, только встань,
Самый верхний лист достань
Ты с высокого древа.
Слушай же ещё слова –
Веток древа не ломать,
По стволу не залезать,
Остальные же листы,
Чтоб рукой не трогал ты».
Призадумался Кирилл:
«Где я только уж ни был,
Только как мне лист достать,
Что же мне сейчас летать?»
Тут голубка вдруг вспорхнула,
Лист сорвала и воткнула
Его прямо в чуб густой.
А Кирилл сказал - «Постой,
Дай спасибо хоть скажу».
«Некогда, меня там ждут».-
Лишь промолвила она,
И вновь стала не видна.
«Вижу, справился вновь ты,
От твоей лишь доброты
Все спешат тебе помочь.
Не прогонишь тебя прочь.
Слушай дальше: «Листик твой,
Хоть и он не золотой,
Всё заклятье уберет
И железо разорвет.
Слушай третье ты заданье,
Это будет испытанье:
Снова к озеру пойдешь,
Всё там дно перевернешь.
В том задание Кирилл,
Там лежит, зарыто в ил,
Кольцо, дивной красоты.
Вот его достань мне ты».
Вновь на озеро пришёл
Наш Кирилл, в него вошел,
Стал он под воду нырять
И руками ил копать.
Так нырял часа он два,
Закружилась голова.
Смотрит, рыба вдруг плывет
И во рту кольцо несет.
Взяв кольцо у рыбы той,
Вновь побрел он в лес глухой,
Снова встал под тем дуплом,
С дивной красоты кольцом.
Молвит мудрая сова:
«Слушай же мои слова:
Подойдешь ты к той горе,
К тому камню, к той норе
Там закроешь правый глаз
И слова все скажешь в раз.
Ты высокая гора,
Ты глубокая нора,
Я хозяин твой теперь,
Отворяй скорее дверь.
И кольцом черкнешь по камню,
Камень сразу же отпрянет».
Так сказала, и как вдруг
Закрутилось всё вокруг
А очнулся и глядит –
Над ним Федор, Ипполит.
«Что-то ты совсем исчез.
Ну, рассказывай, балбес,
Что увидел, что узнал,
Где ходил и где бывал».
И Кирилл всё рассказал,
Как заданья выполнял.
Рассказал, как та сова
Выдала ему слова,
Чтоб в гору открылась дверь.
Братьям нужно же теперь,
Лишь пойти туда к горе,
К тому камню, к той норе.
Но не зря Кирилла ждали,
Братья тут его связали,
Привязали камень крепче,
Взяли за ноги и плечи,
В воду кинули со злости –
Будто он не брат им вовсе.
«Мы себе же не враги».
По воде пошли круги.
Точно следуя рассказу,
Ипполит и Фёдор сразу
Вновь направились к горе,
К тому камню, к той норе
Федор старший был, и смело
Сам решил закончить дело.
Только все слова сказал,
К камню лишь кольцо прижал,
Камень в воздух вдруг поднялся,
Оземь стукнулся, распался
Он на тысячи частей,
И стал грудою камней.
Ипполит в нору ввалился,
Только вдруг остановился.
Закричал в испуге он.
Огнедышащий дракон
С той пещеры выходил,
Громким басом говорил:
«Кто посмел меня будить?
Пусть изволит объяснить,
Что здесь нужно? А то я
Вам сейчас поддам огня».
Вышли Фёдор, Ипполит
Смело Фёдор говорит:
«Слушай ты, чудовище,
Отдай свои сокровища».
Тут поднялся сильный вой,
И огонь пошел рекой.
Где был Федор, Ипполит,
Там уже стоял гранит.
А дракон всё осмотрел,
Покряхтел и посопел,
С ноздрей выпустил дымок
И ушел в свой уголок.
И опять вернемся в лес,
Там, где множество чудес,
Там, где Маша всё бежит,
Впереди перо летит.
Вдруг пред ней колдунья встала,
И перо себе забрала.
Чёрными глазами зрит
И лениво говорит:
«Вижу я, что ты сильна
И красива, и умна,
Только этот весь лес мой,
Уходи-ка ты домой.
Я сейчас пока уйду,
Только всё равно в беду
Ты девица попадешь,
Если всё ж вперед пойдешь.
Я пока предупреждаю,
Если нет – не отвечаю
Я за действия свои,
Только косы береги.
А зверей, что помогают,
Обязательно поймаю.
Всё увижу, прослежу,
Крепко их я накажу.
Зря ты ищешь здесь Кирилла.
Он давно уже в могиле,
На дне озера лежит.
Ничего не говорит.
Видно был плохой тот брат,
И во всём сам виноват,
Братья раз его скрутили,
На дно озера спустили.
Братья старшие уж тоже,
На себя-то непохожи.
Всё сокровище искали,
Только каменными стали».
Тут колдунья засмеялась,
Аж земля вся зашаталась.
Тьма спустилась, словно ночь,
И ушла колдунья прочь.
Не хотела Маша верить,
Как бы только ей проверить
Все колдуньины слова.
Пошла кругом голова».
Тут прервали Даниила:
«Расскажите про Кирилла.
Утонуть же он не мог,
Всё же есть на свете Бог».
«Ты малец не лезь вперед,
Всему будет свой черед».-
Даниил в ответ сказал
И рассказ свой продолжал:
«Раз Кирилл попал в беду,
То помочь ему придут
Сколько сделал он добра,
И ему помочь пора.
Только в воду он попал,
На него сразу напал
Рыбок всяких – целый полк
И разгрызли узелок.
Кирилл вышел на песок
И за камушек прилег.
И смотрел как его братья,
Смерти кинулись в объятья.
Плохо поступили с ним,
Но их жалко – брат он им.
И пошел Кирилл спасать,
Из беды их выручать.
Вышел из норы дракон,
Увидал Кирилла он:
«Что ты хочешь, говори,
Только долго не мори.
Хочешь голову снести?»
«Моих братьев отпусти».-
Закричал, как мог Кирилл.
Только пламя получил.
Пламя быстро отскочило,
Знал Кирилл, в чём его сила.
Удивился тут дракон,
Уж не ждал такого он.
Долго пламя он пускал,
В цепь Кирилла заковал.
Вдоль горы кругом прошел
И опять в нору ушел.
Но, а Маша долго шла,
Пока к озеру пришла.
Видит, черная гора,
В ней огромная нора.
Цепью к той горе навек,
Был прикован человек.
Подошла, что было сил,
Смотрит – это же Кирилл.
Точно он стоит живой
И вообще не под водой.
Маша бросилась к нему,
Только как помочь ему?
«Здесь в кармане же моем
Лист лежит, словно огнём,
Он железо всё расплавит,
И мне сразу легче станет» -
Лишь Кирилл успел сказать,
Маша начала искать.
И нашла листок обычный,
Для неё всё непривычно.
Провела лишь по цепям,
Они рухнули к ногам.
Крепко, крепко обнялись.
«Впереди у нас вся жизнь.
Братьев надо мне спасать».-
Лишь успел он, то сказать,
Лист положить на гранит,
Фёдор встал и Ипполит.
Братья сразу в ноги пали
Брату младшему, и стали
Все прощение просить,
И за всё за всё простить.
Но Кирилл речей не слушал,
Заложило словно уши.
Он на Машу всё смотрел,
Отвести глаза не смел.
Вышел снова к ним дракон,
Был поласковее он:
«Сколько золота смотри,
Всё богатство забери».
И в ответ сказал Кирилл:
«Я доселе глупым был.
Я нашел богатство краше,
Нет богатства лучше Маши».
Ведь не зря дрожал дракон,
Снял с горя заклятье он.
А заклятье той горы,
Было лишь до той поры,
Если кто к горе придёт,
Слово нужное найдёт,
Отодвинет этот камень,
А богатство брать не станет.
Вдруг дракон как заорал,
Зашатался и упал,
Загорелся и сгорел,
С ветром пепел улетел.
Затрещала вся гора,
И по трещинам пошла
Рассыпаться, и лишь гром
Слышен был за озером,
Только улеглась вся пыль,
Толи сказка, толи быль,
Маша и Кирилл глядят,
Перед ними большой град
С белокаменной стеной.
У ворот народ толпой
Приглашают их пройти,
За собой народ вести,
И в том городе большом,
Быть главой везде, во всём.
«Будет ваша тут стихия,
Князь Кирилл, княжна Мария» -
Отвечает им народ.
И пошли они вперед.
Так вот князем стал Кирилл,
Лишь недавно бедным был.
Городом он править стал,
Но, а Машеньке сказал:
«Стала ты для всех княжной,
Будешь мне навек женой».
Закатили такой пир,
Что узнал о нём весь мир.
Только я там не бывал,
Мёд и пиво не пивал.
Знаю понаслышке я,
Только так никак нельзя
Точно всё пересказать,
Буду я заканчивать.
Как потом они все жили,
Что случилось с тем Кириллом,
Как-нибудь уж не сейчас,
Расскажу в другой я раз.
Но, запомните ребятки
Это в сказках всё так гладко
В жизни далеко не так,
Всё в ней наперекосяк.
Как всё знать заранее нам,
Жизнь расставит по местам.
Может миг, иль день, иль год
Всю судьбу перевернёт.
Так в том городе большом,
С дома прыгая на дом,
Сильный пробежал пожар.
У Кирилла он забрал
Дом, жену, а вместе с ней
Двух прекрасных дочерей.
Сколько гибло там не счесть,
Может то колдуньи месть.
Как бродяжничать он стал,
Как меня он повстречал,
Это всё другой рассказ,
Ну, а этот кончен сказ»
С камня Даниил поднялся,
Лишь немного покачался,
И передвигая ноги,
Вновь побрел он по дороге.
Мы смотрели долго вслед,
Вдаль, пока не скрылся дед.
Я сидел там, тоже слушал,
Что ловили мои уши,
И прикидывал, что как
Вы простите, что не так.
Ничего я не соврал,
Как Кирилл то рассказал,
Даниил пересказал,
Я всё так и записал.