И.К.
И ничего –
ни слов, ни нот,
ни звука безупречной песни…
Когда мне голос твой швырнёт
благочестивый мот-наместник,
застыну я, оторопев,
от слёз нахлынувших,
как мало мне надо музыки!
Отпев
сухую землю, забывала –
и обозначенное здесь,
и трубный глас Иерихона,
когда клубилась дыма взвесь
над тишиной умалишённых,
и горло сдавливало,
и
о борт лодчонки билась рыба…
Мне,
уходящей от любви,
казался свет сыпуч и зыбок,
где ты окликнув,
звал и звал:
– Рахиииль!
пронзительно и странно,
как будто чуял, но не знал,
что там
в кромешной тьме останусь.