Июнь наступил. Над Невой нОчи белые стелются.
Весь город окутан туманов сквозной кисеёй.
В саду Александровском ветви возносит ввысь деревце,
Чей саженец чуть не погиб прошлой лютой зимой.
А ночь проплывает над черной Невой белокрылою лебедью,
И створы свои раздвигают ей встречь Петербурга мосты...
Так призрачно всё, так таинственно, словно бы не было
Еще никогда в нашем мире щемящей такой красоты.
А ночь... А июнь... А кисейное зыбкое кружево
Парящих средь шпилей, фронтонов и башен седых облаков...
И матовый свет, излучаемый лунной жемчужиной,
Внимающей строфам рождённым вот только что чьих-то стихов.
А кроны могучие лип вековых над рядком робких саженцев,
Еще не изведавших натисков ливней и вьюг...
Я к ним возвращусь непременно, ведь юность сильнее, чем кажется.
Поднимутся ввысь они, сделавшись частью твоей, Петербург!
Посвящается моему другу, петербургскому поэту Мураду Абдуллаеву