Какой был День!… а умирает
отныне – навсегда…
На Башнях нервно догорает
закатная слюда…
Мутнеет зоркость горизонта,
и холодеет взгляд…
Туман, лохматый беспризорник,
погреться лезет в сад,
съедает контуры и кромки,
обжора и хитрец,
наехал в пойме над Сукромкой
на Северную ТЭЦ,
но у ограды осторожно
нажал на тормоза, –
трубу из вида вычесть можно,
когда сомкнёшь глаза…
И догорает без обмана
дневная маета,
белила сизые Тумана
глотает Темнота.
Иной обходится без света
читатель у окна,
но песня Дня уже пропета,
и бледная Луна, –
французской булочки огрызок,
оживший колесом, –
полупрозрачный мутный призрак
невидимым веслом
гребёт на запад, что есть силы,
помочь пытаясь Дню,
за августейшим вслед Светилом,
запавшим в западню…
Наивна цель, недостижима.
И Темень льётся вниз…
Так просто и… непостижимо
устроен Механизм!
Всегда так было. Есть и будет
в теченье вечных лет,
и удивляться будут люди,
что наступил рассвет…
И просит милости Тревога:
«Остаться б молодой…
И чётки дней под пальцем Бога
шли б доброй чередой…»
Июнь 2006