А берег древний был горячий,
Как сердце матери-Земли.
Я в мир пришла тогда незрячей -
Богини добрые вели.
Скребла наощупь песни моря,
Чтоб волны дивные вобрать.
Слепая, я не знала горя,
Что может чувственность сломать.
Лежала праздно меж камнями,
Смеясь их гулкой болтовне.
Они дразнили меня днями,
Успев отдать пол-эры мне.
На кожу глину наносила,
Чтоб стать подругой гончару.
Я столько ваз в себя вместила,
Отдавшись в дикую жару.
Шептала ветром: "Здравствуй, милый!" -
И била парусом в лицо.
До края Лун меня носило,
Пока он пил в порту винцо.
Кусалась углем толстокожим,
Звенела в пламени мечом.
Кузнец ковал меня, похожей
На стих, творимый толмачом.
С картин безрамных улыбалась,
Неявно, с прихотью, слегка.
Мужчине там досталась малость,
Но гениальности - века.
Молчала, грезила, шептала,
Врастала криком в чей-то шум
И понемногу прозревала
На пепле жгучем адских дум.
Повязкой ствОрила глазницы,
Чтоб видеть бездной - не умом.
Иду нагой, без власяницы,
Без храмов, просьб, хибар, хором.
И берег вновь растоплен солнцем,
Любовью, знанием, мечтой.
Ах, не испить меня до донца,
Коль сила налита с лихвой.