Синий ветер печали, он уже не срывает мне крышу.
Он с годами слабел и теперь уважительно тих,
даже нежен, как будто не дует, а благостно дышит,
колыхая дыханием ветви голые нервов моих.
Синий ветер печали, он сошел с моего Синегорья.
Я стремился к вершине, но льдом ее был обожжен.
И не понял тогда: это счастье мое или горе -
от пришедшего сразу уменья не лезть на рожон.
Синий ветер печали от взгляда моей Синеглазки.
Помню, как он темнел, но потом стал едва голубым.
Вот тогда я нашел среди многих законов негласных:
не пытайся любить, если ты навсегда нелюбим.
Синий ветер печали от потери друзей закадычных,
от дележки мечты, как коврижки, заначенной впрок.
Можно сколько угодно о дружбе до гроба талдычить,
только белая скатерть упирается прямо в порог.
Синий ветер печали от рук, мне махавших прощально,
от турбин самолетов, от резвых шоссейных машин.
Он взрывался порою порывами брани площадной
тех, кого измерял я на свой бесполезный аршин.
Синий ветер печали от ночи, пришедшей внезапно...
Нет, еще погоди!... Видишь? Это зари окоем...
Ветер благостно тих, но устойчиво дует на Запад.
И уже не печалься: все это уже не твое.