Пора змеиных свадеб,
новорождённый май,
лихих гостей спровадив,
Хозяйку принимай!
Она идёт по чаще,
не разбирая троп,
и пьёт из синей чаши
берёзовый сироп.
К ней льнут ужи и слизни,
к ней волк бежит седой —
на праздник вечной жизни
по травке молодой.
Где голубая глина
у бирюзовых вод,
парчой прикрыла тина
премудрых жаб приплод.
Там, на краю поляны,
у вековых дубов,
поют, от счастья пьяны,
капеллы комаров.
Им вторит хор лягушек,
и сквозь немолчный звон
плетёт дуэт кукушек
пророческий канон.
О сколько, Персефона,
скажи, сулит мне рок
в восторге исступлённом
плести тебе венок?
Кукушкам я не верю,
с них станется соврать.
О влиться бы, как зверю,
в твою лесную рать!
Но перевоплощенье
я знаю, не дано,
тому, чьё назначенье
в миру не свершено.
Ты знаешь, о Царица,
об этом больше всех.
Чем дольше горе длится —
тем драгоценней смех.
Шепни о том Орфею,
пока забылся сном
средь мяты и шалфея
над гробовым холмом.
Укрой его от ярых
Загреевых подруг
под сенью елей старых,
зазеленевших вдруг.
Пора змеиных свадеб,
пора земных потерь…
Аида прочь спровадив,
ликуй, Деметры дщерь!
--
Май 2018