Небо куталось в облака,
строки — в рифмы.
Ночь наступала издалека,
как ледяная тоска,
как корабль — на рифы.
Шумно стихал Невский проспект.
Нева замолкала — тоже.
Лишь раздавался фонарный свет,
звуки, запахи сигарет
от суетных прохожих.
Гроздьями сыпались люди на
автобусы и трамваи,
что мчали их на страницы сна,
пока те у маленького окна
медленно засыпали.
Город прекрасен был без прикрас
в кружеве темноты —
в профиль, три четверти и анфас.
Он с полуулыбкой смотрел на нас
и разводил мосты.
Прятались в сердце простые слова,
сказанные несмело.
И, тишину нарушая едва,
с нами молчали проспект и Нева.
И ночь одевалась в белый.