Перевод с марийского Александра Казакова
Дома
порой весеннею
не сидится.
Взаперти
даже стих ладить
невмоготу.
Зато, где хочешь,
можно трудиться,
и на улице
я рифмы чиркаю
в блокнот
на ходу.
На горбу неба -
серебряное лукошко,
по мокрому асфальту
парень шагает
спеша.
Перед ним лучится
солнечная,
жаркая
дорожка.
На высоте солнца
его душа.
Сколько хочешь карандашей
сунь в нагрудный карман,
но,
когда летишь,
распираемый радостью,
все вылетают вон.
Парикмахер зимнюю гриву
живо смахивает прочь
и,
весной обуян,
на оловянную голову
щедро тратит одеколон.
Только вышел я из тени
каменного здания,
ка солнце
влепило мне горячую пощёчину:
жди -
теперь небо водой напитается
и на вешнюю пашню
прольёт
дожди.
Запах весны
над влажной землёю
сольётся с острым озоном;
удалой тракторист,
встав на миг во весь рост,
за околицей
на просторе зелёном
крикнет:
"Полюшко!
Развернись тысячами борозд!"
1935