Сегодняшней ночью какой-то чудак,
одетый в цилиндр, манишку и фрак,
сжимая в руке длинный гаечный ключ,
на крышу залез, распугав стаи туч.
«Пускай я погибну, пускай упаду —
но с неба достану, достану звезду!»
«Спускайся, — кричу я ему, — идиот!
Отвинтишь звезду — небосвод упадёт!
Тогда нас никто, никогда не спасёт —
ни Б. Пастернак, ни Мацуо Басё.
К тому же, зачем, — не пойму я никак —
надел ты цилиндр, манишку и фрак?»
«Какой вы, однако, мой друг, пессимист!
Сей фрак — униформа. Ведь я — трубочист.
Я чищу трубу. Вылетаю в трубу.
В трубе — чернота. В ней темно, как в гробу.
Тружусь по ночам я за скромную мзду...
И вдруг я подумал: достану звезду —
она мне поможет трубу осветить.
И вот я решил ту звезду отвинтить».
Ему говорю: «Господин трубочист!
Не слишком умён ты, хоть очень речист.
Поверь, говорю, никому, никогда,
так запросто не доставалась звезда.
И целую жизнь не хватает прожить,
одну на груди чтоб звезду заслужить,
и путь тот сквозь тернии очень непрост,
а с неба хватающий звёзды — прохвост».
Но тот трубочист не послушал меня —
на небо полез он, ключами звеня...
На небо полез он — сквозь холод и мрак,
и лишь на ветру развевается фрак.
Он лезет упорно за яркой звездой.
А воздух весенний пропах резедой,
и длинную ночь уж сменяет рассвет,
на небо посмотришь — звезды-то и нет!
Она растворилась в сиянье небес —
как тот трубочист, что за нею полез.
А я всё на небо глазею и жду —
достанет ли с неба чудак тот звезду...
Уже ль мне приснился тот странный чудак —
цилиндр, манишка, перчатки и фрак?
И только подумал — как вдруг из-за туч
на землю упал длинный гаечный ключ.
«Как видно, был тот трубочист непростой, —
коль сам ухитрился стать яркой звездой…»
Подумал я так — и отправился спать.
Не всем же, друзья, звёзды с неба хватать...
________
P.S. Оказалось, стишок написался 1 июня – международный День защиты детей. Засим, мой ответ рецензенту, который мне об этом напомнил:
Спасибо, Сергей, — написал я стишок,
который у деток мог вызвать бы шок.
Про День их защиты не думал тогда,
когда стих писал я, в котором звезда.
Порою на вирши я очень горазд —
талантлив и мудр я, как Экклезиаст.
Как в музыке — Брамс, а в поэзии — Хармс,
я произвожу иногда тарарам-с.
Я в этих стишках не хитрил, не финтил:
когда б трубочист ту звезду отвинтил,
нам б всем наступил бы, наверно, кирдык,
но всё ж пронесло. В жизни счастье есть, дык...
Вот так, не подумав, легко, без затей
я вновь защитил беззащитных детей.