Ворчит жара. Плюс тридцать. Под ногами
Пушит пурга спесивых тополей.
Из гавани забытых кораблей
Выходит шлюп, груженный оригами.
И движет к нам в лучистых облаках –
Его архангел тянет за веревку.
И в этом, право, – никакого проку,
Но отчего-то тьма души легка.
И мы опять становимся детьми,
И мчимся в трюм – разглядывать гостинцы.
Струится свет, ложась на наши лица.
– Здесь целый мир, гляди-ка, mon ami! -
Мы восклицаем, за руки держась,
И улыбаясь, и смеясь ответно.
А поезда бегут от альфа к бета,
Из грязи в князи, да обратно в грязь.
Но это – пустяки! Над нами ныне
Не властен дух кумиров и владык.
И сны теней, и счастья звонкий миг
Мы лепим сами из Господней глины.
Юдольный мир – по швам! – теперь он мал,
Скорее, друг мой, на фрегат бумажный
Взберись по трапу, вот тебе штурвал,
А мы пока займемся такелажем.
И вот – идем из бухты, реет гюйс,
И дымка над водою розовеет.
Мы вышли, чтоб раздать по миру груз
Чудес. Ничуть об этом не жалея.