На путях трамвайных город
мой распят, канвой на пяльцах,
лязг и скрип скороговорок,
трехвагонных сострадальцев
с детским садом и простудой,
косиножками на стенках…
Звон приходит ниоткуда
с Карламарла на Шевченко,
ленинградский двухприцепный
на „потом“ и „раньше“ режет
ходики дыханья. Цепкий
двадцатиколесный скрежет
oцепляет ойкумену
нашего двора и арка
откупоривает стены -
там снаружи блещет сварка
„Не смотреть, глаза испортишь!“
Бьет арык в бетонном ложе.
Азию ампирный портик
европейским зубом гложет.
На диване как на бриге
в море выходя с подружкой
страшно в воду с борта прыгать
выплывая на подушке.
Чудеса - всегда проездом,
что вагончики трамвая,
в тьму пещерную подъезда
прячемся мосты взрывая
от пиратов, людоедов -
дети капитана Гранта -
от всевидящих соседок,
иностранных консультантов...
Рельса с колесом стыковка
жжет под кожей как заноза,
синяя татуировка
с головою Берлиоза
на плече у вертухая
дяди Пети. Пётр с ключами
на скамеечке бухает
после смены с шашлычками -
рай короче. По аллее
бродит крокодил с Тотошей
и Кокошей. Повзрослею -
всех чудовищ укокошу
словно Рикки-Тикки-Тави
и начну от Мойдодыра -
в расползавшейся державе
перебили всех батыров.
Разбегаясь вниз к горветке
хочет, но взлететь не может -
мой трамвайчик-кругосветка
был автобусом преможен
и добит автомобилем.
Съеден конь, баштан не полот -
Почему-то изобилье
пробуждает новый голод,
Солнце черное, что в недрах,
новые казахи рубят...
Золотого века щедрость
красовалась в рысьей шубе,
Наурызом начинали,
воевали, кочевали,
оседали, орошали,
сеяли и собирали.
Век серебряный и снежный
с гор спустился на зимовье,
девятнадцатый железный
победил над бездорожьем,
век двадцатый волкодавом
горло перегрыз скотине,
двадцать первый - жаждет славы,
Байтерек - посередине
переехавщей столицы
манихейски биполярен
и шар солнца златолицый
вьет гнездо над Айдахарем -
зло отчуждено в драконе,
семафор на повороте,
маестат в степной короне
машет белым самолетам
как голубкам мира. Где-то
за горами, за долами
две девчонки без билетов
едут в прицепном с цветами
в школу или со свиданки
или может быть к вокзалу…
Kалендарь грегорианский
отплывает от причала
пяти войн, двух революций,
голода и трех республик -
лучше б было разминуться
с чашей этой. Будь возлюблен
человеком, человече!
Вниз к зеленому базару
катит мой вагончик вечный
с песней Цоя под гитару.