Когда колонна повернула
С дороги в сторону оврага —
Над лесом небо содрогнулось,
И черным воплем растянулось
Преддверье гибельного шага.
Залился лес протяжным воем,
Когда насупился конвой,
Когда с конвоя вышли двое
Рубеж означить огневой.
И вот уже два первых ряда
Подводит к яме умирать —
Член «шуцманшафтского» отряда.
Надменный крик, удар приклада…
Кичится шуцманская рать.
Под озорное «Schneller, Jude!»,
Шепча молитвы и проклятья,
Тела людей слагались в груды —
В одно огромное объятье.
И под кровавой пеленой
Они, оборванным дыханьем,
Соединялись с тишиной.
И Трихов лес стоял стеной,
Храня бездонное молчанье.
А за лощиною, в тумане,
Вздыхая каждый о своем,
Брели крестьяне по поляне,
Мешки набившие тряпьем.
- - - -
Овраг давно порос кустами.
Могильный холм сокрыла тень.
Зарос летучими годами
Далекий августовский день…
И лес молчит. Лишь, в ранний час —
Блестит несохнущей слезою.
И смотрят из лесу на нас
Три тыщи пар еврейских глаз,
Горящих утренней росою.