На высокой площадке над склоном,
Свои маски закинув, как нимбы,
На плетёных изогнутых тронах
Мы сидели, как боги Олимпа.
Заказали: он - пива, я - кофе.
Венский штрудель. И тёплую колу.
И с безмерной тоской и любовью
Вниз смотрели на лыжную школу.
«Не поедет».
«Поедет».
«Свалился».
«Он не может защелкнуть ботинок».
Альпы вверх уплывали, и вился
Вслед за ними туман из низинок.
Разомлев от тепла, надышавшись,
(Муссолини на римском балконе)
Мы смотрели, как, скрючившись, сжавшись,
Ехал сын по учебному склону.
В веренице цветастых одёжек
И, как ягоды, глянцевых шлемов
Наш ребёнок карабкался тоже,
Неуклюжий, смешной и нелепый.
«Не поедет!»
«Поедет!»
«Не знаю».
А он падал, и падал, и падал...
Падал снег, и дорога, петляя,
Уходила всё выше куда-то.
Мы спустились с балкона к подножью,
Грохоча по ступеням, как Зевсы.
И увидели, как осторожно
Он съезжает, увидев нас вместе.